Опустив руки, Каро наградила его презрительным взглядом.

— Глупости! Нет ничего страшного в том, что я повидала мистера Батлера и Бена…

— И Николаса Брауна! — вскричал Доминик, в гневе раздувая ноздри. — Или вы считаете, что и с его стороны вам никакая опасность не грозит?

Каро метнула на него дерзкий взгляд:

— Мистер Браун был очарователен! Кстати, он вел себя со мной как истинный джентльмен!

Доминик угрожающе сдвинул брови:

— Истинным джентльменом скорее можно назвать Бена Джексона, чем Николаса Брауна!

Каро надменно ответила:

— После вашего недавнего поведения склонна полагать, что Бена скорее можно назвать истинным джентльменом, чем вас!

Доминик снова угрожающе прищурился и выпятил вперед подбородок. Из последних сил он старался держать себя в руках и не позволять чувствам выплеснуться наружу. Правда, его борьба с собой была заранее обречена на поражение — с той минуты, когда он вошел в клуб «У Ника» и увидел Каро, спокойно пьющую чай в компании человека, которого он считал виновным в нападении на Натаниэля Торна. И она еще считает Николаса Брауна джентльменом! Благодаря своей грубоватой красоте и непринужденным манерам Браун, если верить слухам, бывал частым гостем в спальнях некоторых замужних дам из высшего общества. Однако в гостиные тех же дам его никогда не приглашали.

Доминик стиснул челюсти и заскрежетал зубами.

— Неужели вы совсем не понимаете, что натворили?

Каро ответила ему беззаботным взглядом:

— Я всего лишь проявляла добрую волю…

— Тем, что сидели за одним столом и пили чай с бывшим владельцем клуба «У Ника»!

— Вот оно что! — На миг Каро пришла в замешательство, но быстро взяла себя в руки и снова ринулась в бой: — Не понимаю, почему вы ставите ему это в вину, ведь клуб теперь принадлежит вам!

— Браун очень неохотно уступил мне права собственности, — сердито пояснил Доминик.

— Не сомневаюсь. И все же…

— Каро, я знаю, вы женщина умная, — заговорил Доминик, еле сдерживая раздражение. — Прошу вас, прекратите спорить со мной и пораскиньте мозгами!

Она смерила его настороженным взглядом:

— Что вы имеете в виду?

— Вы пили чай и по-дружески беседовали именно с тем, от кого я пытаюсь вас защитить и оградить последние дни! — ответил Доминик, подбочениваясь.

Каро вздрогнула от изумления:

— Вы говорите о мистере Брауне?!

— Да, я в самом деле говорю о человеке, которого вы назвали истинным джентльменом. — Судя по тону, Доминик вовсе не считал Брауна таковым. — Я имею все основания полагать, что именно он приказал избить Натаниэля!

Каро ахнула:

— Вы уверены?

Доминик смерил ее мрачным взглядом:

— Да — после нашей сегодняшней встречи!

Поняв, что же она натворила, Каро вздрогнула. Николас Браун показался ей любезным и очаровательным собеседником; она даже слегка флиртовала с ним, как и он флиртовал с ней. Она даже предложила Брауну вместе прогуляться по парку! Правда, она сделала это главным образом ради того, чтобы позлить Доминика Вона, который, как ей показалось, вел себя совершенно недопустимо, и все-таки приглашение есть приглашение… Оказывается, ее новый знакомый — отъявленный негодяй!

— Если вы в самом деле уверены в том, что он приказал избить вашего друга, тогда не понимаю, почему вы сразу же не предъявили ему обвинение? — Каро, которой стало не по себе от совершенной ею огромной ошибки, решила, что лучший вид защиты — нападение. Она тут же поняла, что опять промахнулась, заметив, как угрожающе прищуриваются светло-серые глаза Доминика Вона.

— Каро, я несколько лет прослужил в армии его величества. Хороший офицер никогда не приказывает своим солдатам идти в атаку, не продумав позицию и, что еще важнее, не удалив гражданских лиц с поля боя!

Она презрительно хмыкнула:

— Кроме меня, других гражданских лиц там не было!

— Не забывайте о головорезах, которые, несомненно, поджидали Брауна где-нибудь в темном переулке, готовые помочь ему, если в том возникнет нужда. — Доминик смерил ее холодным взглядом. — Один из моих близких друзей уже пострадал из-за меня. Мне не хотелось, чтобы сегодня то же самое случилось с вами, а также с Батлером и Джексоном.

Каро округлила глаза от изумления:

— Вы считаете, что лорда Торна избили, приняв его за вас?!

— На это указывают косвенные улики. Похоже, сейчас Браун предпочитает играть со мной, как кошка с мышью. Вот почему он нападает на моих друзей, а не на меня.

— Мне кажется, у вас есть все основания высказаться открыто… Почему вы во время утренней встречи не предъявили ему свои обвинения?

— Каро, неужели вы упрекаете меня в отсутствии смелости из-за того, что утром я не раскрыл перед ним свои карты? — Голос Доминика стал таким же ледяным, как и его взгляд.

Каро задумалась. В самом деле, с ее стороны по меньшей мере глупо обвинять его в трусости. Совсем недавно ночью он не побоялся бросить вызов трем молодым подвыпившим гулякам! А на следующий вечер, не колеблясь ни секунды, бросился ей на помощь в самую гущу драки. Во время войны он был доблестным офицером, о чем свидетельствует шрам у него на лице…

Как же она глупа — не поняла, кто такой Николас Браун на самом деле! Более того, ей льстило внимание прежнего владельца клуба… Каро почувствовала себя совершенной дурой. Тем не менее она горделиво вскинула подбородок:

— Мне кажется, стоило хотя бы намекнуть ему, что вы его подозреваете!

Доминик натянуто улыбнулся:

— Уверен, ему и без того все известно.

— Откуда? По-моему, единственное, что он понял после нашей утренней встречи, — что нас с вами объединяют совсем не родственные отношения. За исключением этого, вы держались с ним предельно вежливо! — заметила Каро.

— Мой намек на наши, как вы столь деликатно выразились, совсем не родственные отношения был сделан нарочно! Я хотел заранее предостеречь Брауна, сколь неразумно трогать хотя бы один золотой волосок на вашей голове! — Доминик снова стиснул челюсти, и на скулах у него заходили желваки. — Не могу сказать, что сейчас я сам не испытываю такого желания! — Даже намеренно тихий голос не скрывал его гнева.

Каро задрожала сильнее, слишком поздно осознав свою ошибку. Напрасно она стала расспрашивать Доминика. Он и без того очень зол на нее; глаза у него стали такими светлыми и мерцающими, что, казалось, в них плещется жидкое серебро, шрам зловеще побагровел и натянулся, а губы сжались в тонкую нитку.

Видимо, Доминик решил, что выразительного взгляда недостаточно. Не спуская с нее глаз, он опустился на колени на край кровати, грубо притянул ее к себе и впился в губы жадным поцелуем.