Сверкающая движущаяся сфера стремительно набросилась на первоначального Пта, и он мгновенно стал частью беспрерывно меняющейся стихии. Его прекрасное симметричное тело увеличилось в размерах, словно раздулось. И, как и было предсказано, он начал кричать, словно от боли.

— Ом — созидательница! — пронзительно выкрикнул он. Огромная пространственная аномалия, энергошар, теперь находилась внутри первоначального Пта; его имиполексовая плоть была растянута по поверхности сферы; глаза Пта горели, словно пара раскаленных углей.

— Ом — созидательница, созидательница, созидательница! — продолжал выкрикивать Пта, и голос его поднимался до визга.

Крик его был ужасающим. Постепенно растянутые формы Пта начали сжиматься.

— Ты в точности такой же, как и прежний Пта? — спросила Йок у новорожденного имиполексового мужчины.

— Да, — кивнул новый Пта. — Для нас не составляет труда сделать реалинг-копию собственного тела и личности, да и вообще это несложно. Мы просто приказываем алла изготовить идентичную копию — должен тебе сказать, что внутри каждого из нас находится его личная алла. Не раз и не два я видел, как мои копии погибали или уходили в небытие другим образом. Надеюсь, ты помнишь, что на Метамарсе мы одновременно проживаем несколько параллельных жизней.

— А что же случилось со старым Пта? — спросила Йок.

— Ом захотела исследовать одно из новых имиполексовых тел, в которых на Земле обитают молди, — объяснил Джозеф. — Старина Пта скоро окажется в одной из камер внутри Ом, скорее всего там же, где находятся и остальные. Потом, насколько я понимаю, он продолжит свое продвижение дальше. К Свету.

Наблюдая за продолжающейся агонией Пта, Йок вздрогнула при мысли о том, что подобное возможно произошло и с ее матерью. Возможно ли, что Дарла жива? Есть ли за это хотя бы один шанс из ста? И что Джозеф имел в виду, говоря про «Свет»? Внезапно энергошар двинулся в их сторону.

— Нет, — застонала Йок. Она и Кобб бросились бегом по травяному полу купола. Шиммер, Пег, Сисс и Пта бежали перед ними, поросенок Вубвуб скакал следом, то ли путаясь под ногами, то ли пытаясь защитить их.

Очень скоро они оказались у твердой, как алмаз, стены купола. Вубвуб пригнул рыло и толкнул Йок в ногу, подвигая ее вдоль искривленной стены купола на несколько футов в сторону.

— Прекратите! — крикнула Йок.

Перед ними над лужайкой лихорадочно металось несколько энергошаров, но ни один из них не пытался приблизиться к Йок или метамарсианам.

— Прошу подвинуться еще немного направо, — попросил ее черный поросенок, настойчиво продолжая подталкивать рылом. — В этом месте будет равновесная точка.

— Послушай меня, — сказал Джозеф. Переливающийся жук все это время сидел на груди Йок на свитере. — Сейчас мы уберем купол, и вода ворвется внутрь.

— Но нас раздавит!

— Нет, если ли поторопишься и спрячешься внутри Кобба, а сам Кобб будет находиться в этой точке равновесия, — ответил Джозеф. — Вубвуб поможет тебе выбрать верное место, что он, собственно, и пытается сделать. Когда вода ворвется внутрь, он подтолкнет тебя в нужном направлении. Надеюсь, ты не забыла, что мы способны видеть будущее на несколько минут вперед. Поторопись, Йок. Забирайся внутрь Кобба сей же миг!

Кобб раскрылся на траве рядом с Вубвубом, Йок уселась на пуфик. Свою алла она крепко сжимала в руке. Где-то в отдалении наконец прекратились крики Пта. Остальные пятеро метамарсиан стояли вдоль стены алмазного купола, напряженно дожидаясь.

— Я останусь с вами, — сказал Джозеф и покрепче вцепился лапками в пуловер Йок. — Остальные сейчас образуют новый узел для нашего обитания. Теперь, связавшись с тобой, мы не хотим, чтобы король знал, где мы находимся.

Благородный Вубвуб стоял возле Йок, прижавшись к ее ноге. Его задние конечности были немного согнуты, словно он изготовился к прыжку, рыло задорно приподнято вверх, а сам он наблюдал за отдаленным перемещением энергошаров.

— Настала нам пора перебраться в другое место, — проговорил он. — Здесь воздух спертый и ощущаются дурные вибрации — надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?

Кобб закрыл свое тело, и Йок мысленно переключилась на сенсорное восприятие Кобба. Раздался громкий хлопок, и останки Пта и энергошары исчезли. Вубвуб крепко обнял Кобба, прижав собой батискаф к стене купола. Остальные метамарсиане тоже как можно плотнее прижались к стене, приготовившись к тому, что сейчас ворвется вода.

В то же мгновение купол исчез, и шесть миль воды устремились в пустоту, сдавив воздух, находящийся внутри, и превратив его в искрящийся белый свет, на мгновение вспыхнувший из-под купола и осветивший первым со времен творения лучом темный первородный ил на океанском дне.

21 февраля

В ночь на пятницу Филу снова снился отец. Во сне они с отцом сидели в оранжерее, где вокруг росли оранжевые настурции и ползучий жасмин. На старине Курте была его обычная одежда, в которой он ходил в школу. Но рук у него не было. Запах жасмина был тяжелый и мускусный, напоминающий густую вонь гнили.

— Мои руки, — говорил Курт, пустые рукава пиджака болтались у него по бокам. — Их оторвал у меня вово. Представляешь? Но раны быстро заживают.

Однако кровь сочилась у него из рукавов. Потрясенный и взволнованный ранами отца, Фил оглядел свое собственное тело. Он как лег спать в длинной майке, в таком виде и сидел на стуле. Он совершенно отчетливо различал отдельные волоски на своих ногах. Одна его рука была сжата в кулак; когда он разжал руку, то увидел на ладони перекрученное обручальное кольцо с перевернутой зеркальным образом надписью.

— Не могу понять, мертв я на самом деле или нет, — говорил Курт. — У меня были крутые похороны? И многие плакали? Выпивки было много?

Все это время маленькие пыльно-оранжевые бутончики настурций пели тонкими и высокими голосами, тогда как бутоны жасмина вторили в унисон, создавая фон.

— Мне тяжело, Па, — сказал Фил, и тяжелое золотое кольцо выпало из его руки.

— Под корнями нашлось золото, — сказал Курт. — Вот и женись на ней.

От тихой, но тонкой и всепроникающей музыки цветов у Фила вибрировали все железы, чего он вынести не смог и заплакал. После попытался отвлечься, представив себе, как взбирается во сне на очередную гору.

Когда Фил проснулся, перекрученное отцовское кольцо действительно лежало у него в руке. Может, он сошел с ума? Нужно сегодня же от кольца избавиться. К черту, это может довести до самоубийства.

Было уже десять часов утра, но Кевви лежала в кровати, тихая и бледная, словно в обмороке. Сегодня ей, видите ли, не нужно было идти на работу, потому что вчера ее уволили. Пытаясь как-то справиться с отходняком после вчерашнего слива, которым она закидывалась на пару с Кларой Бло, Кевви стащила у клиентки упаковку болеутоляющего «Тендур». Старуха оказалась остроглазой и немедленно подала жалобу. Служба сиделок для жмуриков отправила к Кевви стрекозу, и не успела та выйти из домишки старухи, как у нее уже взяли кровь на анализ, и тест оказался положительным, такая неудача. Служба сиделок не могла позволить себе держать работника, который ворует у клиентов таблетки. В результате всего происшедшего прошлым вечером расстроенная Кевви принялась утешаться квааком пополам с тендуром, и к тому времени, когда Фил вернулся с работы, она уже была совершенно невменяемой. Когда Фил вошел в дом, Кевви, совершенно голая, гонялась за Умберто с мясницким ножом в руке, выкрикивая при этом: «Сейчас башку отсеку».