– Зато у тебя теперь фестиваль, – утешила Ольга.

– Что ты сравниваешь? У меня был серьезный настоящий бизнес, пока не наехали. А это что? Каждый день чувствую себя главврачом психушки, которому не платят за вредность! – Она наматывала макароны на вилку, поддевая ложкой. – Никак не могу научиться есть макароны, как у них принято. Проще китайскими палочками есть суп…

А перед тем как сесть в автобус, Джакопо вручил каждому фестивальцу в подарок бутылку вина в фирменном пакете с гербом барона. При этом он весь сиял. То ли от того, что удалось мероприятие, то ли от того, что помирился с Лерой. Когда одуревшие от жары, вина и еды ехали обратно, Ольга все еще была в шоке от простоты местных нравов.

– А где же Руслан Адамов? Почему он с нами не поехал? – спросила Наташа на весь автобус.

– Сидит у моря и медитирует, – усмехнулся Ашот Квирикьян, поглаживая коленку Куколки.

– А дедушка, с которым вас посадили, – это местный крестный отец? – допрашивала Сулейманова Печорина.

– Да, – кивнул Сулейманов.

– И о чем вы говорили?

– Да так…

– Ну, честно… он любит кино?

– Да откуда я знаю, я ж не говорю по-итальянски. А переводчица ушла с этим толстым Джакопо отношения выяснять.

– Так получается, что вы были крестный отец с нашей стороны?

– Именно…

– И как сказано в первоисточнике: «…Он подошел к нему, перевязал ему раны, возливая на них масло и вино. Потом посадил его на своего осла, привез в гостиницу и там заботился о нем…» – пропел Шиковский.

– Не богохульствуйте, пожалуйста, – поджала губы Наташа.

Ольга почему-то вспомнила историю про то, как Даша с Наташей отмечали Новый год. К Даше приехала приятельница из эмиграции. Сестры весь вечер возились у плиты, а потом Даша заклеила все блюда пленкой, поставила в холодильник, поднялась с подругой на свой второй этаж и заперла свою дверь. Сервировав стол, Наташа поднялась к ним в половине двенадцатого и постучала в дверь.

– Мы уже спим, – пробурчала Даша из-за двери.

– А Новый год? – изумилась Наташа.

– Я отвыкла отмечать ваш русский Новый год, у нас принято отмечать Рождество. Не мешай спать!

– А зачем ты в таком случае целый день толклась у плиты? – все еще пыталась достучаться до нее младшая сестра.

– Это на завтра. Завтра приедут дети.

– А почему ты меня не предупредила? Я бы с нормальными людьми встречала Новый год?

– Кто из нормальных людей, захочет встречать с тобой Новый год!

– Сука!

– Сама сука!

– Чтоб ты сдохла!

– Мне цыганка сказала, что ты раньше меня сдохнешь!

Наташа ушла в свою спальню на первом этаже с хрустальным тазиком оливье и бутылкой шампанского и всю ночь проревела в их компании. А утром приехали дети. И все вместе изображали семейное счастье.

Среди вечерних показов Ольга выбрала фильм «Арал – память о море». В зале, кроме нее, были Сулейманов, Руслан Адамов, Наташа, Галя Упырева и Печорина. Это было страшно: пересохшее море, такие же пересохшие старики, больные дети со вздутыми животами и распухшими ногами, умирающий край…

Ольга и без фильма знала, что Арал начал «съеживаться» сорок лет назад, когда воды Сырдарьи и Амударьи стали уводить на орошение. Знала, что, по прогнозам, от одной части моря скоро не останется следа, а соляная пустыня бывшего дна сделает климат еще более континентальным… А вторая, более глубоководная часть оставшегося станет соленым озером даже меньше Балхаша.

Знала, что Арал – это хрестоматийная модель уничтожения природы и что человечество она почему-то устраивает. Знала и то, что ее приятельницы смотрят кино про это потому, что считают его частью развлечения, десертом, куском сыра с плесенью к шампанскому.

И по большому счету каждая из них считает, что купит себе чистой воды, земли и воздуха до конца жизни, а на детей и внуков по большому счету наплевать. Точнее, казалось, что они тоже купят. Практически как и всем представителям золотого миллиарда, с его сознанием, суженным деньгами.

После фильма Наташа подошла к Ольге:

– Олюсик, малыш, прости, я сказала глупость про халяву и Ингу. Мне теперь стыдно. Я готова публично это признать!

– Да иди ты с твоей публичностью…

– Надо быть великодушными. С людьми такое случается.

– Скажи, почему вся ваша богатенькая компания сначала экономит на психологах, а потом ее рвет желчью на окружающих? – Ольге не хотелось быть великодушной.

– Ты к Инге несправедлива! Она так отдается работе! – защищала подругу Наташа.

– Когда некому отдаться, отдаются работе! – съязвила Ольга.

– Олюсик, малыш, ты ее не знаешь! Она такая незащищенная, вот я живу с ней в одном номере… – начала было Наташа.

– А почему ты с ней живешь в одном номере? – удивилась Ольга. – У тебя что, не было денег взять номер на одну себя?

– Все не так просто. Это у меня дети богатые, а я – нищая пенсионерка, – потупилась Наташа.

– Наташа, ну что за комедия?

– Ну, я у них и так много денег взяла этим летом… – начала фантазировать Наташа.

Но Ольга даже не стала дослушивать. «Свинья-копилка» решила поприбедняться. Пару лет тому назад, еще при нормальных отношениях, Наташе с Дашей и Галей Упыревой надо было поехать с фестиваля в круиз.

И маршрут, разработанный чуть не всем фестивалем с помощью сидения в Интернете и расспросов местных, поражал изяществом. Они заказывают яхту, выходят в море ночью и на рассвете подплывают к кораблю.

Вторым вариантом был самолет, но через Москву, с тремя перелетами. Третий вариант даже не рассматривался, это были сутки на автобусе с челноками, крестьянами и обкуренными хиппи.

Первый вариант требовал денег, на троих-то получалась не смертельная сумма, особенно для этой тройки. Второй – требовал денег и здоровья. Третий требовал времени, здоровья и стопроцентного отсутствия уважения к себе, все-таки теткам было за шестьдесят и количество нолей на их карточках значительно превышало то, что накуковала бы им кукушка. Они выбрали третий! После чего каждая обвиняла в скупости и несогласии на яхту двух других.

Узнав это, хохотушка Лиза Золотова заметила:

– Девки, я вам открою страшную тайну. Мне знающие люди говорили, что в гробу нет карманов!

Даша, Наташа и Галя, конечно, обиделись. Потому что собирались жить долго, счастливо и ни в чем себе не отказывая. Но еще больше обиделись на то, что после этого нельзя было пожаловаться, как отвратительно было сутки ехать в этом автобусе.

Ольга зашла к Дине в штабной номер:

– Дин, что такое? В расписании нет моего ворк-шопа по экологии!