— Ты живешь здесь? — спросил один из всадников.

— Да, — тихо ответила Полли. — Я живу у дороги в Балморале. А тут собираю хворост для очага.

— Говори громко и отчетливо, когда к тебе обращаются, девчонка! — рявкнул другой солдат. — Что тебе известно о местонахождении принцессы Элизы?

Полли молчала.

— Отвечай немедленно! — закричал он, поднимая севиль.

Без всякого предупреждения он ударил Полли плашмя по лицу. Удар был такой силы, что она упала на землю в нескольких футах от меня да так и осталась сидеть, прижимая руку к щеке и молча глядя на солдат.

— Довольно, — спокойно сказал третий голос, и у меня перехватило дыхание. — Может, ты что-нибудь слышала об Элизе Виндзор?

Нелегко было удержаться и остаться в укрытии, не взглянув на Уэсли. Так хотелось в последний раз увидеть его лицо при свете дня и спросить, почему он не сказал мне правду о том, кто он такой. Спросить, почему он тогда стоял на крыше рядом с отцом, когда мог стоять рядом со мной.

Полли поднялась на ноги. Руки у нее были содраны в кровь.

— Если поможешь нам ее найти, Корнелиус Холлистер вознаградит тебя деньгами или едой, выберешь сама, — сказал Уэсли.

Полли кивнула.

— Это значит «да»? — строго спросил первый солдат.

— Да, — совсем тихо сказала Полли.

— То есть ты знаешь, где принцесса?

Его лошадь заволновалась, и он натянул поводья.

— Скажи нам! У нас не так много времени.

У Полли задрожали руки.

— Элиза Виндзор, принцесса Англии…

Я приготовилась выйти из кустов и сдаться.

— …похоронена рядом со своей матерью на Королевском кладбище в Лондоне.

Всадники молчали, сбитые с толку. Было слышно, как бряцает сбруя.

— Она мертва? — переспросил солдат почти разочарованно. — Она была нужна нам живой. Откуда ты знаешь? Уверена?

— Да, — пробормотала Полли, опустив глаза. — Она умерла от столбняка. Ее тело нашли на дороге в Балморал. Думаю, она шла сюда умирать. Мой отец был среди тех, кто увез ее в Лондон, чтобы похоронить. Он сказал, она была страшно худая, ее едва узнали, — печально закончила она свой рассказ.

Лошади нетерпеливо рыли землю копытами, на дороге поднялась пыль. Я слышала, как всадники переговариваются, но Уэсли молчал.

— Тогда продолжать поиски бессмысленно, — сказал он наконец тоном, лишенным выражения. — Мы уже забрали из замка все ценное, так что давайте вернёмся в восьмой дивизион, нам еще предстоит рейд на Ньюкасл.

Всадники развернули лошадей, и топот копыт на Северной дороге постепенно затих.

— Полли! — Я выбралась из зарослей и подбежала к ней, обнимая. — Спасибо! Ты такая смелая, ты спасла меня!

Я смотрела на красную отметину на ее лице там, куда пришелся удар. Полли побледнела, ее трясло.

Мы присели на каменную ограду, чтобы прийти в себя.

— Этот солдат, светловолосый, — я рассеянно водила пальцем по тонкому шраму на руке, стараясь говорить спокойно и беззаботно, — он… не казался расстроенным, когда ты сказала, что я умерла?

Полли как-то странно посмотрела на меня.

— Элиза, — медленно выговорила она, — он приехал, чтобы схватить тебя.

— Правильно. — Я удивилась внезапному уколу боли. — Конечно.

Я встала и пошла по тропинке, чтобы скрыть нежданные слезы. Мне была ненавистна сама мысль о том, что от одного звука его голоса, от осознания, что он рядом, я могу расплакаться. После всего случившегося я ненавидела себя за то, что мне все еще было небезразлично, испытывал ли он ко мне какие-то чувства.

— Все хорошо? — догнав меня, спросила Полли.

— Не хочу уезжать, — честно сказала я, смахивая слезы.

Она опустила глаза.

— Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала.

— Это отвратительно — спасаться бегством, когда еще есть шанс, что брат и сестра живы и их можно спасти.

— Понимаю. Но ты должна верить моему отцу и мне, когда мы говорим, что для их спасения делается все возможное. Однако сначала нам надо спасти тебя.

Тут мы услышали позади, в лесу, какой-то шум и пригнулись, прячась за изгородью и крепко держась за руки. Тяжелые шаги зазвучали ближе и вдруг замерли. Затрещали ломающиеся ветки.

Я медленно выпрямилась, выглядывая из-за ограды. На опушке леса щипала травку рослая пегая лошадь.

— Калигула!

Перескочив через изгородь, я побежала ей навстречу. Запустила руки в спутанную гриву и почувствовала, как по щеке катится слеза. Она не бросила меня, она ждала! Сегодня я уеду из Балморала не одна. Я возьму ее с собой в Уэльс, и будь что будет.

Когда мы с Полли верхом на Калигуле подъехали к замку, то увидели несколько сотен мужчин и женщин. Ополчение, которое отец Полли собрал по деревням. У некоторых было оружие, изготовленное кузнецом, как и говорила Полли, у других — самодельные луки, стрелы и мечи. Все были в обычной одежде — куда там до формы с блестящими медными пуговицами, которую носила Новая стража. У меня сердце замерло при мысли, как их мало, и я остановила Калигулу. Небо темнело, и воздух был влажный: скоро пойдет дождь. Мне осталось провести здесь не больше часа.

Я подумала о долгом ночном путешествии в Уэльс. Дорога будет опасной: бандиты, бродяги и, что хуже всего, армия Холлистера. Не было никакой гарантии, что до Уэльса мы доберемся живыми, но, по крайней мере, у меня есть Калигула.

На ступеньках замка, возвышаясь над толпой, стоял генерал Уоллес. Со времени последнего парадного обеда в Букингемском дворце он сильно постарел. Переворот и гибель короля стали для него сильным ударом, он поседел, под глазами залегли темные тени.

Когда генерал увидел нас, он вышел навстречу.

— Принцесса, — приветствовал он меня, склонил голову. — Мне так жаль.

Подошла Клара, и я быстро спрыгнула с Калигулы и подбежала к ней. Сердце тревожно билось.

— Жаль? — переспросила я срывающимся голосом.

Клара крепко обняла меня, ее слезы закапали на мои волосы и потекли за воротник рубашки.

— Только что объявили… по радио…

Она закрыла лицо руками и разрыдалась, Джордж поспешил к ней, все еще держа в руках радиоприемник с поникшей антенной.

— Корнелиус Холлистер назначил день казни твоих брата и сестры, — мрачно сказал он. — В воскресенье. Утром.

— Не могу поверить, что дожил до такого, — тихо сказал генерал. — Это конец дома Виндзоров.

Единственная слеза текла по его лицу. Все вокруг плакали, кричали, размахивали руками. Все, кроме меня.