Это тот самый момент, когда есть возможность поучиться на чужих ошибках и не допустить своих, ну или вовремя начать исправлять.

Нетерпеливость – одна из самых противных черт моего характера. Я такая во всем: мне нужно все и немедленно. Не важно, идет ли речь о развитии бизнеса или о только-только зарождающемся романе с очень важным для меня человеком.

Нужно сразу все знать: как, что, когда. Однажды я принялась задавать прямые вопросы из серии «кто я тебе?», «что нас связывает?» аж на второй неделе очень нежного, красивого и яркого романа, начитавшись рекомендаций о том, что нужно договариваться на берегу. Как показала практика, людей это пугает. Эта ошибка не только чревата логичным удивлением со стороны второго участника процесса, но и может навредить твоим собственным интересам. Ведь если реально будешь знать наперед, что ждет дальше, будет скучно.

Фокус в том, что заполнить другими людьми ее нельзя никак. Зато можно понять, откуда она взялась, и закрыть самостоятельно. Тогда страх перед тем, что роман у тебя может быть не на всю жизнь, а всего лишь на пару месяцев, утихает, и на смену ему приходит понимание, что никто не обязан с ходу влюбляться в тебя до гробовой доски и если этого не случится – ничего страшного, неплохо проживем и так.

О, я мастер, мастер слияния.

Большую часть моей жизни мне казалось, что любовь – это когда мы друг без друга не можем. Вся жизнь должна сосредоточиться и подстроиться под него, того самого, долгожданного. Слияние – это тоже про большую черную дыру. Когда мы берем человека и давай им затыкать свои внутренние проблемы. Он мгновенно наделяется практически божественными свойствами, ведь волшебная пакля лучше, чем обыкновенная.

Сливалась я с полной самоотдачей. Тут же начинались общие проекты, общий дом, на задний план уходило все, что не было связано с ним и нашей большой любовью: друзья, увлечения и, что самое печальное, я сама вместе с желаниями, потребностями и всем богатым внутренним миром.

Я становилась до тошноты удобной, покорной, верной и находящейся всегда рядом. А также самой лучшей во всем, что могло потребоваться. Оглядываясь назад, удивляюсь, как никто из них не придушил это искусственное существо.

Мне патологически хотелось, чтобы любимый человек принадлежал мне безраздельно. Все вместе, везде вместе, любая попытка оторваться от меня – трагедия и «я тебе не нужна». Мои любимые становились средствами для достижения волшебного состояния младенчества, а что было нужно им самим – меня не особо интересовало и отходило на второй план.

Люди, с которыми мы пытаемся слиться, как правило, чувствуют опасность и начинают отдаляться. Ну кому хочется, чтобы от него отщипывали куски? Так происходило и с моими возлюбленными. Мало того, что на интуитивном уровне они чувствовали, что их ментально душат, так еще рядом находилась девушка, которая всем видом демонстрировала полную зависимость. Со мной было неинтересно, со мной было скучно, со мной было уныло. Потому что меня – не было.

Понадобилось несколько раз побывать в этом состоянии, чтобы в итоге оказаться в кабинете психотерапевта и начать самостоятельно затыкать свои черные дыры. Со временем я даже полюбила их, и мы мило сосуществуем.

Сейчас я – за любовь, большую, безграничную, поглощающую, верную. Но между двумя целыми, полноценными людьми. А то, как известно, из половинок получается сами знаете какое место.

Этот пункт логично вытекает из второго. Так как признаваться в том, что я своими понятиями о правильной любви и привязанности создавала исключительно проблемы, было не очень приятно, я уверенным шагом переходила в жертвенность. Жестокий мир, ужасный мужчина, а я ведь все-все к его ногам. Слезы, сопли, требования из разряда «я ведь для тебя все, и ты должен так же».

Вообще, это типичное заблуждение. Почему-то нам кажется, что если мы кого-то любим определенным образом, то он обязан делать так же.

У позиции жертвы, несомненно, были свои мнимые «плюсы». Мои мужчины регулярно чувствовали вину, которая подталкивала их к красивым поступкам, мольбам о прощении и так далее. Все это мною воспринималось как доказательство любви. В конце концов сводилось к тому, что я могла даже радоваться очередному «косяку», ведь срабатывал рефлекс – сейчас тебя мордой об асфальт, а потом будут заглаживать вину. Но со временем светлых моментов становилось все меньше, а безграничная терпимость приводила к тому, что мои потребности, мнение и чувства начинали игнорировать.

Я перекладывала ответственность за продолжение отношений на другого человека. Все эти истории про «он меня мучает», «он не дает мне уйти», «не держит и не отпускает» – лились как из рога изобилия. При этом я терпела, ведь мне казалось, что жертвенность – высшее доказательство любви. Ага, ну-ну.

Я позволяла себя обижать, и это было большой ошибкой. У каждого из нас должен быть четкий список того, чего с нами делать ну вот никак нельзя. Например, на меня нельзя кричать, держать в подвешенном состоянии и игнорировать, нельзя ограничивать в самореализации, обманывать. И если теперь что-то из этого происходит, я несколько раз четко даю понять, что так делать нельзя, а если не работает – прерываю общение. Это касается как любовных отношений, так и родственных, и дружеских, и деловых контактов.

И знаете, что удивительно? Как только ты для себя обозначаешь круг этих границ и не дашь за них заходить, люди начинают их уважать.

Да-да, то, за что бесконечно ругаю «светлых человечков» в инстаграмчике, я проходила лично. Мне казалось, что, если вести себя определенным образом, то люди будут давать мне то, что нужно. И чем идеальнее станешь, тем больше получишь в ответ. Это в какой-то степени про наделение себя божественными свойствами, типа я могу управлять людьми, сейчас вот немного себя доработаю, и все будет замечательно.

О, как я ошибалась.

Нет, конечно, есть и некоторые положительные стороны. В своем стремлении к мисс-совершенство я освоила немало классных вещей. Успешная, многосторонняя, занята разными делами, отлично готовлю, хорошо разбираюсь в разных интересных вещах, дома хожу красивая, а вне дома еще лучше. А еще я всеми силами всегда изображала позитив, радость и восхищение. Именно изображала, так как часто на деле было вообще нечему радоваться. Стал ли кто-то любить меня больше из-за этого? Нет.