У каждого мира свои правила, законы и обычаи. Итлотис Сб Нат полагала себя сыскным агентом, хорошо умеющим справляться с подобными барьерами и препятствиями в проведении встреч. Но внутренне она признавала, что никогда еще не встречалась с такой проблемой.

Хотя она не сидела в шезлонге, который автоматически предоставил бы ее телу максимум удобств, но надеялась, что создала у женщины, сидевшей напротив, впечатление, что она полностью расслабилась и уверена в себе во время их интервью. В том, что эта… эта Фустмэм упряма, не было ничего нового. Итлотис умела управлять как человеческим, так и псевдо-человеческим антагонизмом. Но сама ситуация создавала препятствия и не допускала продолжения.

Она по-прежнему улыбалась, когда медленно и четко излагала свое дело уже, кажется, в двадцатый раз за эти два дня. Терпение было лучшей добродетелью агента, оно служило одновременно щитом и оружием.

– Джентль фам, вы видели полученные мною распоряжения. Вы признали, что они весьма разумны и вызваны необходимостью. Вы сказали, что Ослэн Сб Отто – один из ваших теперешних клиентов. Мои инструкции содержат приказ поговорить с ним. Время не терпит, он должен как можно скорее узнать о положении в своем Доме. Это чрезвычайно важно не только для его будущего, но и для будущего других. Мы не вмешиваемся в дела других планет иначе как с одобрения Верховного Совета.

Выражение лица ее собеседницы не менялось. Двадцать Щетинок Инга! Итлотис могла с тем же успехом обращаться к устройству для чтения лент или даже к изъеденной временем стене позади Фустмэм.

– Тот, кого вы ищете, – голос женщины был безжизненным, словно она была в трансе, но глаза были настороженные, живые, хитрые, – лежит в комнате сна. Я сказала вам правду, джентль фам. Спящего тревожить нельзя. Это опасно как для вашего соотечественника, так и для самого мастера. Он заказал сон на неделю, выдал свои собственные ленты для инструктажа мастера. Сегодня только второй день…

Итлотис подавила желание ударить кулаком по столу и зарычать от злости. Она слышала эти слова, или подобные им, уже в шестой раз. Даже двухдневная отсрочка – и она не отвечает за успех своей миссии. Ослэна Сб Атто необходимо разбудить, сказать ему о ситуации на Бинольде, а затем увезти его на первом же звездном корабле.

– Но он же просыпается поесть? – сказала она.

– Мастера и ее клиента питают в таких случаях внутривенно, – ответила Фустмэм. Итлотис показалось, что она слышит нотку торжества. Она, однако, не была готова так легко принять поражение.

Итлотис наклонилась и коснулась пальцем одного из зеленых дисков, которые разложила на столе. Ее полированный ноготь щелкнул по этому лучшему из удостоверений, на которое мог надеяться агент. Даже если этот диск сделан в другом месте, не местным агентством, уверившим, что никогда не вмешивается в местные дела, все равно вид его открывал все двери в этом городе Ти-Кри.

– Джентль фам, будьте уверены, что я не собираюсь просить вас о каких-либо действиях, способных нанести вред мастеру или ее клиенту. Но я знаю, есть способ прервать такое сновидение… если другой человек войдет в этот сон, чтобы передать важное сообщение клиенту.

В первый раз тень хоть какого-то выражения мелькнула на мрачном с резкими чертами лице женщины, которая могла бы служить воплощением той архаичности, какую Итлотис видела в этой части старого города, где никогда не вздымались небесные башни.

– Кто… – начала Фустмэм и тут же поджала губы.

В Итлотис вспыхнула искра возбуждения – она нашла ключ!

– Кто сказал мне об этом? – докончила она невысказанный вопрос. – Какое это имеет значение? Мне иногда бывает необходимо знать подобные вещи… Но это можно сделать? Да или нет?

Женщина очень неохотно чуть заметно кивнула.

– Конечно, – продолжала Итлотис, – я доложила представителям Совета о том, что собираюсь сделать. Они пришлют врача, чтобы мы могли быть под квалифицированным наблюдением.

Фустмэм снова стала бесстрастной. Если она восприняла этот намек как угрозу или предупреждение, то не подала виду, что предполагаемое недоверие Итлотис ей неприятно.

– Этот метод не всегда дает положительный результат, – сказала Фустмэм. – Аккота – наш лучший А-мастер. Я теперь не могу равняться с ней в мастерстве. Не занята сейчас только… – Она, видимо, включила какой-то сигнал, потому что на стене напротив загорелась панель с символами, непонятными инопланетному агенту. Фустмэм изучала их довольно долго.

– Вы можете использовать Элоуд. Она молода, но многообещающа, и однажды ее использовали как вторгающегося мастера.

– Отлично. – Итлотис встала. – Вызову врача, и мы вторгаемся в тот сон. И ваше сотрудничество будет достойно оценено, Фустмэм. – А про себя подумала: "Но при этом и все твои оттяжки тоже зачтутся".

Она так радовалась своей победе, что только войдя в комнату вместе с прибывшим врачом, осознала, что лезет в жуткую авантюру, с какой не сталкивалась в своих предыдущих назначениях. Одно дело – выслеживать дичь по нескольким планетам необитаемой галактики, что ей приходилось делать уже не раз, и совсем другое – искать ее во сне. Это было нечто новое в ее практике. Она не думала, что эта идея так уж ей нравится, но и отказаться теперь было немыслимо.

Мастера снов в Ти-Кри пользовались всеобщей известностью. Работая в очень древнем улье под руководством Фустмэм, они творили воображаемые миры и приключения и могли разделить их с любым, кто оплачивал их высокий гонорар. Некоторых мастеров на долгий срок арендовали семьи высшего класса, живущие в небесных башнях, где их услугами пользовались для развлечения кого-либо или всего домашнего клана. Другие оставались в улье, и клиенты приходили к ним сами.

Клиент, мысленно сплетенный с мастером, входил в мир, казавшийся ему совершенно реальным. И действия мастера А-класса были теперь модными и дорогостоящими.

Итлотис оглядела комнату, в которой лежала затерянная в своем сне ее добыча.

Здесь было две кушетки. Фустмэм руководила приготовлением еще двух, которые едва могли вместиться в комнате. На одной лежала девушка, худая и бледная, и волосы ее покрывал металлический шлем, соединенный проводами с другим таким же, покрывавшем голову Ослэна, который лежал на другой кушетке. Между ними стоял аппарат с бутылочками питательной жидкости, вводимой в вены рук спящих.

Итлотис видела только часть лица Ослэна, потому что шлем закрывал его до носа, но все же узнала его. Это был тот самый человек, за которым она охотилась. Ей хотелось положить конец своим заботам, сбросить шлем и вернуть Ослэна к действительности. Только представление о высокой опасности подобных действий удерживало ее пальцы.

Помощницы Фустмэм поставили кушетку рядом с мастером и осторожно соединили проводами шлем девушки с другим, свободным. Вторая же кушетка была поставлена за кушеткой Ослэна, и второй ожидающий шлем был подсоединен к шлему Ослэна.