Тара быстро надела золотистое платье, белые перчатки и светлые туфли.

Джаррет уже стоял на причале, беседуя с высоким, стройным, светловолосым и голубоглазым мужчиной. Третьим собеседником был чернокожий с истинно королевской осанкой.

– Джентльмены, моя жена! – сказал Джаррет, помогая Таре спуститься по сходням. – Тара, познакомься, это Дживс. – Он подвел ее к негру. – Дживс – домоправитель, а Рутгер, – Джаррет указал на блондина, – занимается всеми прочими делами.

– Как поживаете, джентльмены? – Тара слегка склонила голову, заметив при этом, что мужчины смотрят на нее с интересом и одобрением.

– Дживс проведет тебя в дом, покажет тебе твою комнату и распорядится, чтобы Молли подала кофе или чай. А я должен потолковать с Рутгером.

Дживс ослепительно улыбнулся и повел Тару к дому по вымощенной камнем тропинке.

Тара во все глаза смотрела на великолепный особняк.

– Лучший дом во Флориде! – Дживс произнес это с такой гордостью, словно дом принадлежал ему.

– Не сомневаюсь.

– Мистер Маккензи занимался строительством не меньше десяти лет, мэм, никуда не отлучаясь. – Дживс говорил так правильно, будто учился в лучшем учебном заведении. – В доме двадцать три комнаты, миссис Маккензи, – добавил он. – С ним немало хлопот, и я рад, что мистер Маккензи привез новую хозяйку.

– Спасибо.

– Ну вот мы и пришли, мэм.

Дживс раскрыл перед ней тяжелые двойные двери, и они вступили в просторный холл. Отсюда, пояснил домоправитель, можно пройти в большую гостиную, и главную столовую, в комнату для завтраков, библиотеку, кабинет и гостиную для дам. Кухня находилась в примыкавшем, к дому флигеле; на втором этаже помещались хозяйские спальни, еще одна гостиная, три детские и три гостевые комнаты. Прислуга жила выше.

Дживс провел Тару в комнату для завтраков, куда Молли, девушка-ирландка, вскоре принесла кофе и сандвичи.

От волнения у Тары пропал аппетит. Она внезапно поняла, что прежняя ее жизнь кончилась и наступил новый этап.

В этой приятной, светлой, веселой комнате, окно которой выходило на широкую зеленую лужайку, залитую солнцем, Тара провела больше часа, злясь, что Джаррет забыл о ней.

Когда прошел еще один час, Тара выбежала в холл. Куда бы пойти? Ей не хотелось осматривать дом одной, и она решила прогуляться по саду. Заметив постройки, напоминавшие конюшни, она направилась к ним, а открыв дверь, Тара услышала смущенный голос:

– Мэм… кто вы?

К ней приблизился мальчик лет пятнадцати, и Тара, распознав в нем индейца, похолодела от страха.

– Не могу ли я чем-нибудь помочь вам? – спросил он.

– Я… – застенчиво молвила Тара. – Я – миссис Маккензи…

Теперь перепугался мальчик.

– Но… миссис Маккензи умерла.

– Я… новая жена мистера Маккензи. А кто ты?

– Меня зовут Питер, мэм. Я приглядываю за лошадьми.

– О, Питер! Можно я посмотрю на них?

– Конечно, мэм. Пойдемте.

Мальчик повел ее к стойлам, чистым, просторным, аккуратно подметенным, пахнущим свежим сеном. Тара поняла, что Маккензи и впрямь рачительный хозяин, хотя и способен на легкомысленные, совершенно необъяснимые поступки.

Питер любил лошадей и много рассказывал о каждой из них, так что время бежало незаметно.

– Тара! Тара! – вдруг раздалось поблизости.

– Это мистер Маккензи, – сказал Питер.

Джаррет стоял в дверях конюшни, вперив в жену возмущенный взор.

– Какого черта! – закричал он. – Где ты торчишь столько времени? Я жду тебя уже несколько часов.

– Это я ждала несколько часов!.. – резко возразила Тара.

«Неужели мне суждено всю жизнь провести в постоянных ссорах с этим человеком? – с тоской подумала Тара. – Он сильный и властный, а потому будет всегда одерживать верх надо мной. Однако и я не робкого десятка и окажу ему достойное сопротивление… Вот и сейчас Джаррет совершенно не прав».

– Ты что, решила напугать меня? Ушла, даже не предупредив!

– А разве вы испугались? Отчего? Кто уверял меня, что здесь я в полной безопасности?

– Я боялся, что ты снова решишься на побег. Тем самым ты подвергла бы себя большой опасности.

– Да, мне хотелось бы убежать – от вашего равнодушия, злости, раздражения.

– Не говори так, – неожиданно мягко попросил Джаррет. – Но, пожалуйста, не отходи далеко. Опрометчивые поступки здесь плохо заканчиваются.

Тут к ним подошли Роберт и Дживс.

– Джаррет, – весело начал Роберт, – Хетти состряпала немыслимое жаркое из оленины и просила передать, что ждет хозяина к столу.

– Иду. – Джаррет направился к дому, словно забыв о Таре.

Недоуменно взглянув на Роберта и Дживса, Тара последовала за ним. Поведение Джаррета обидело ее до глубины души.

«К черту! Я не желаю с ним разговаривать! К счастью, меня окружают милые люди – добрый Роберт, Дживс, Рутгер и Питер…»

Тара узнала у Роберта, какой распорядок в доме, попросила Дживса познакомить ее с поварихой Хетти и помогла ей и Молли накрыть на стол. Изобилие свежей зелени в разгар зимы поражало воображение, а от запаха жаркого текли слюнки.

– Роберт, – с надеждой спросила Тара, когда все сидели за столом, – а где же ваш дом?

– Должен огорчить тебя, дорогая, владения мистера Трита находятся дальше по берегу реки, – насмешливо ответил Джаррет.

– Не так уж далеко, – уточнил Роберт. – Граничат с вашими.

Джаррет молчал, пока не доели жаркое. Потом Хетти принесла персиковый пирог и кофе со сливками.

– Для мужчин, – объяснил Дживс, – в библиотеке приготовлено бренди. А для вас, миссис Маккензи, шерри. В дамской гостиной.

После сладкого Джаррет поднялся из-за стола и сказал Роберту:

– Извини, я приду в библиотеку чуть позже. А сейчас покажу Таре ее комнату. Она очень устала.

– Но мне обещали показать весь дом, – возразила она.

– Завтра, – отрезал он.

– И я хочу шерри.

– Дживс принесет тебе в комнату.

– Спокойной ночи, Тара, – проговорил Роберт. – Уверен, вы привыкнете и скоро вам здесь понравится.

Коснувшись губами его щеки, она выбежала из комнаты. Джаррет молча шел рядом с женой, изредка указывая ей дорогу.

Он привел ее на второй этаж и открыл дверь в большую комнату, где стояли кровать и два шкафа. В камине потрескивал огонь. На полу лежал толстый ковер. На столе горела масляная лампа, освещая книгу для хозяйственных записей. На другом столе Тара заметила бритву, кружку, кувшин с водой.