Дополнительной неприятной неожиданностью для футбольной сцены стало очередное появление на ней утративших было свое влияние правых радикалов. Далеко не всем фанатам хотелось, чтобы их стригли под одну гребенку с этими людьми. Почти сразу после дублинских событий и левые радикалы вновь заинтересовались футболом. Их попросту не могло не потянуть к клубам, среди фанатов которых было достаточно много радикально настроенной молодежи. Все эти разномастные политические проникновения, как вы догадываетесь, не могли не привести к серьезным столкновениям.

Не успели улечься ирландские страсти, как опять произошли беспорядки с участием англичан. Через две недели после Дублина «Челси» отправился в Бельгию на матч с «Брюгге», и местной полиции пришлось применить водометы, чтобы усмирить безбилетных фанатов лондонского клуба. Было арестовано триста пятьдесят четыре фаната, более тысячи депортированы из страны. В следующем раунде «Челси» встречался с «Сарагосой», и вслед за командой в Испанию отправились фанаты, которые были в итоге жестоко избиты местной полицией. Однако не стоит говорить об этих двух инцидентах как о проявлении «английского хулиганства». События в Бельгии были примечательны тем, что местная публика сумела дать бой англичанам, а в Испании фанатам «Челси» досталось не от своих коллег, а от полиции, с ходу развязавшей себе руки. Вернувшись в Англию, участники событий высказали свое отношение к произошедшему в Испании, но и футбольные чиновники, и правительство проигнорировали инцидент с участием «Челси», что было воспринято и обычными фанатами, и хулиганами как сигнал к решительным действиям.

Новая трагедия произошла всего лить через несколько недель. Перед ответным матчем полуфинала Кубка Англии, который должен был состояться на стадионе «Вилла Парк» в Бирмингеме с участием «Кристалл Пэлас» и «Манчестер Юнайтед», под колесами автобуса погиб фанат «Пэлас», пытавшийся уйти от погони со стороны саппортеров «Юнайтед», устроивших беспорядки в пабе. Этот инцидент привлек нездоровое внимание прессы, столь нежелательное в то время. Дело в том, что на горизонте уже маячил чемпионат Европы 1996 года, означавший то, что Англия должна была подготовить и провести самое серьезное международное футбольное первенство со времен чемпионата мира 1966 года.

после дублинских событий стали раздаваться призывы отказаться от проведения этого турнира. После вышеупомянутых выездных матчей «Челси» они стали звучать еще громче. Их, как обычно, проигнорировали, но беспорядки в конце того сезона во многом предопределили развитие событий. Пресса стала нагнетать страсти, предупреждая о возможных инцидентах, зачинщиками которых станут и английские фанаты, и гости, желающие свести счеты с хозяевами турнира. Полиция, отчаявшись внушить людям, что хулиганские группировки находятся под контролем, публиковала один пресс-релиз за другим. В них были и данные об арестах, и донесения разведки, и предупреждения хулиганам. Если они вздумают перейти грань дозволенного, наказание будет очень жестоким. Для хулиганов это был вызов, который не мог их не радовать. Все только и делали, что говорили о появлении некой «супергруппировки», членами которой стали самые крутые парни Англии. Кто-то даже выдвинул гипотезу, что чуть ли не все враждующие «фирмы» объединятся и будут действовать сообща. Предположения, конечно, смехотворные, но газеты про это исправно писали. Евро-96, о котором я тоже подробно рассказывал в предыдущих книгах, прошел довольно спокойно, если не считать матча Шотландия — Германия. Пресса тогда крайне раскалила ситуацию, и следующий сезон просто не мог обойтись без происшествий.

Одним из последствий проведения чемпионата Европы стал возросший интерес к футболу. Многие люди, никогда не интересовавшиеся этим видом спорта, стали заядлыми болельщиками. Так что хулиганским группировкам пришлось серьезно изменить правила, по которым они играли. Теперь было запрещено трогать обычных болельщиков — в противном случае можно было подвергнуться осмеянию со стороны членов фанатского сообщества. А репутация для хулигана — это святое. В итоге совершенно обыденной стала ситуация, когда гостей выслеживали, а затем посылали к ним парламентера, который должен был выяснить, хотят ли те подраться или нет. Если по той или иной причине визитеры драться не хотели, их просто оставляли в покое. Но если они были не против, то представители сторон обменивались телефонами или договаривались встретиться в определенное время в определенном месте. Таким образом, с помощью переговоров они не ускользали от полиции, но и не впутывали в беспорядки обычных болельщиков. Последние действительно подвергались нападениям очень редко, если вообще подвергались.

Породив новое поколение фанатов, чемпионат Европы 1996 года притянул к себе и «старую гвардию». По всей стране на стадионах стали появляться знакомые лица, напоминающие о тех временах, когда все танцевали и глотали таблетки. Одни хотели вспомнить молодость, другие — тряхнуть стариной, но в любом случае их появление резко обеспокоило как группировки противника, так и полицию. Хулиганы небезосновательно опасались «стариков», не ведающих, что такое страх и бегство с поля боя. К тому же эти люди, которым было под сорок или даже за сорок, знали законы и просто не позволили бы полиции обращаться с собой неподобающим образом. Они хорошо знали, что повлекут за собой их действия — и с точки зрения хулиганского кодекса, и с точки зрения закона.

Группировки находили разные пути, чтобы уйти из-под контроля полиции. Все чаще и чаще на вражеские стадионы отправляли скаутов, которые выясняли, есть ли на трибунах сектора, не попадающие в объектив камер слежения. И если таковые находились, то именно там и обосновывались хулиганы, легко вступавшие в драку, если появлялась такая возможность. Все чаще стали использоваться пейджеры, поскольку полиция с подозрением относилась к фанатам, разговаривающим по мобильным телефонам вместо того, чтобы следить за игрой. Но самым тревожным было возвращение на авансцену казуалов — с новыми лейблами и старыми замашками. Беспорядков снова стало больше, хотя, согласно полицейским отчетам, их рост замедлился. Боюсь, что появление такой официальной «статистики» было обусловлено скорее политическими соображениями, а не реальным положением дел.

В начале 1998 года возникло ощущение, что эти опасения подтверждаются-хулиганы резко активизировались. Сама суть происходящего вызывала серьезные опасения, особенно тревожным сигналом были участившиеся случаи нападений на арбитров, а в последние месяцы сезона это стало происходить с пугающей регулярностью. Все началось в Портсмуте, когда фанат «Шеффилд Юнайтед» выскочил на поле стадиона «Фрэттон Парк» и ударил бокового судью. В апреле на домашнем матче «Эвертона» местный болельщик попытался проделать то же самое, но его поймали еще до того, как он добежал до арбитра. В тот же день игрокам «Ливерпуля», приехавпгим в гости к «Барнсли», пришлось уложить нескольких фанатов на землю, чтобы спасти судью от расправы. И в тот же самый день на матче «Джиллингем» — «Фулхэм» был убит саппортер гостей.

Все говорило о скатывании к худшему варианту развития событий в преддверии чемпионата мира. Многие и без того опасались инцидентов с участием английских фанатов, а правоохранительным органам и вовсе приходилось трудиться в поте лица, отсеивая возможных зачинщиков беспорядков. За неделю до трагической гибели болельщика «Фулхэма» Мэттью Фокса полиция не выпустила из страны девятнадцать известных хулиганов, которые собирались поехать на товарищеский матч сборных Швейцарии и Англии. На следующий день после убийства оперативники произвели обыск в домах двадцати девяти фанатов «Сандерленда», чтобы предотвратить возможные беспорядки во Франции. Естественно, пресса не осталась в стороне. В газетах вышло множество статей под спекулятивными и даже провокационными заголовками. В результате правительство пообещало применить самые суровые меры к любому, кто отправится во Францию без билетов на матчи.