Он взял Софи за руку и поддерживал, когда она тужилась и кричала от боли.

И вскоре на свет появился его сын, и палата тут же огласилась его звучными криками.

– Точно, как его отец, – рассмеялась Стелла, когда малыш отказался униматься и продолжил громко плакать. – Бастиано, я часто задерживалась после дежурства, чтобы укачать вас, – добавила она и помогла Софи покормить малыша, который сразу же затих.

Ребенок был таким хорошеньким, с длинными ресничками и черными волосиками. И Бастиано почувствовал, как рассеялись страхи, которые цепко держали его в своих объятиях на протяжении последних месяцев.

Потом их троих перевели в отдельную палату, и они наконец остались одни.

– Ты придумала имя для нашего сына? – спросил Бастиано, протягивая Софи бокал с шампанским, которое она давно хотела попробовать.

– Нет еще.

– Вам все звонят и звонят, – заглянула к ним Стелла. – Кажется, в городе намечается большая вечеринка.

Да уж, рождение сына Бастиано Конти не могло остаться незамеченным.

Через некоторое время Софи передала ребенка Бастиано и измученно улыбнулась:

– Я устала.

– Поспи.

– А ты останешься?

– Конечно, – заверил ее муж, и она мгновенно провалилась в сон.

Софи проснулась среди ночи и испуганно обвела взглядом пустую палату, не обнаружив ни ребенка, ни Бастиано.

Она набросила халат и вышла в коридор. Услышав голоса в соседней палате, Софи направилась туда и увидела Бастиано, который держал на руках их сына и разговаривал со Стеллой.

Что-то подсказало Софи не мешать им, и она тихо развернулась и пошла обратно к себе.

Прошло достаточно много времени, когда Бастиано вернулся назад. Его лицо было бледным в свете ночной луны, а в голосе чувствовалось напряжение.

– Наш малыш снова проголодался, – сказал он, передавая ребенка Софи.

Она кормила сына и пыталась придумать для него имя.

– Ничего не приходит в голову, – улыбнулась Софи.

Потом Бастиано уложил малыша в кроватку и, вернувшись к Софи, обнял ее и вдохнул запах ее волос. И тогда мир, который пару часов назад перевернулся с ног на голову, снова пришел в порядок.

– Стелла принимала роды у моей матери. Я всегда думал, что мама умерла во время родов, но ее смерть наступила позже…

– Значит, она знала, что у нее родился сын?

– Она выбрала имя для меня. Оно значит «уважаемый человек». Мама хотела, чтобы я стал таким, несмотря на то что она даже не была замужем.

– Она сделала правильный выбор, – заметила Софи, потому что теперь Бастиано был очень уважаемым человеком в Касте.

– У нее случился сердечный приступ и поднялось кровяное давление. Когда она рожала, она продолжала звать моего отца… – Бастиано с трудом сдерживал слезы. – Конечно, тот не смог прийти, потому что не мог бросить жену и сына. Я только что узнал, что Рауль мой брат.

Софи потрясенно посмотрела на него, а потом мягко улыбнулась:

– Сводный брат. Что очень важно. Мария ведь не была твоей матерью.

– Определенно нет.

– Мать встречалась с Джино какое-то время, но она не хотела потерять девственность до замужества. Мария решила, что ей нужен Джино, и дала ему то, в чем ему отказывала моя мать. Потом Мария забеременела, и он женился на ней, но, кажется, продолжал любить мою мать. А она со временем уступила ему. Джино любил ее, и, мне кажется, это он подарил ей это кольцо…

– А как насчет тебя? Он любил тебя?

– Он обвинил меня в ее смерти.

– Думаешь, Мария знала об этом?

– Мне кажется, она соблазнила меня точно так же, как и моего отца. Может, я напоминал ей Джино, и, чтобы отомстить мужу за то, что он не любил ее, она завещала свои деньги его сыну…

– И только посмотри, чего ты добился благодаря им.

Потому что ему пришлось бороться, чтобы его начали уважать, и превратил развалины в настоящее чудо.

Бастиано нежно поцеловал Софи и прилег рядом с ней на кровать. Так они лежали в обнимку до самого рассвета.

– Позвони Раулю, – предложила Софи.

– Слишком рано.

– А я бы сказала, поздно. На целых тридцать два года.

Затаив дыхание, она слушала, как Бастиано рассказывал Раулю, что они были больше чем друзья. И, даже поругавшись, были привязаны друг к другу и не могли разойтись, потому что в их жилах текла одна кровь.

– Да, – улыбнулся Бастиано, – мы придумали ему имя. – Он повернулся и посмотрел на Софи: – Мы назовем нашего сына Рафаэлем.

Они выбрали подходящее имя, потому что оно значило «Бог исцелил».

И Он, действительно, исцелил.

Нельзя было найти места для послеобеденного чая лучше, чем «Гранд-Лючия», и Софи не пришлось просить дважды, чтобы она согласилась полететь в Рим, где их уже ждали Габи и Алим. К ним также присоединились прилетевшие из Венеции Рауль и Лидия.

Рональдо тепло поприветствовал их на входе, а Аня радостно помахала рукой.

Софи испытывала настоящее блаженство, утопая в мягком кожаном кресле, весело болтая с друзьями и поедая восхитительные пирожные.

У Рауля и Лидии родилась дочка Серена, всего на несколько дней раньше своего двоюродного брата Рафаэля, так что Лючия, дочь Габи и Алима, оказалась самой старшей из детей.

Софи с улыбкой посмотрела на Бастиано, который держал на руках их сына.

Да, она была воровкой. Потому что украла его сердце. Но Софи обходилась с ним так трепетно, как и он с ее собственным.

Они были семьей. Настоящей.

И Софи не сомневалась, что они родились для того, чтобы любить друг друга.

– Вы погостите у нас? – спросила Габи.

– Конечно, – улыбнулась Софи. – Жаль, что они уволили Ингу, и она не сможет принести мне завтрак в постель.

О, это было бы превосходно, хотя Софи сможет прожить и без этого.

Посиделки друзей затянулись до позднего вечера.

– Софи, – позвал ее Бастиано, уложив Рафаэля в кроватку. Малыш уснул, так что теперь можно было открыть шампанское.

– Одну минуту.

Он налил два бокала шампанского и забрался на кровать. И тут дверь ванной открылась и на пороге появилась Софи.

На ней была ее старая униформа, а ее волосы были собраны в небрежный хвостик. Ох уж эта Софи. Она всегда вызывала у него улыбку.

Сначала она раздвинула портьеры, а потом чуть постояла у окна, любуясь открывавшимся видом и думая, что она и мечтать не могла о том, что произошло в ее жизни за последние несколько месяцев.