На небе не было туч, не было ветра, и тепло было будто осень только-только началась.

Мы покинули дворец колонной из пар. А у парадного крыльца нас уже ожидали изысканные кареты. Без верха, чем-то напоминающие сани на колёсах. И, что меня очень порадовало, нейтрального бежевого цвета. И при том, что выглядели они не особо вместительными, было их всего шесть.

Нетерпеливо переступали на месте кони. И они тоже были бежевыми — «такой цвет называется изабелловым», тихо пояснил Тери, заметив мой восторженный взгляд.

Первый экипаж заняли Корнелия с женихом. Второй — жрецы. Мы с братом поднялись в третий. А в оставшихся расселись пары фрейлина и оборотень.

Я недоумённо оглянулась на Симу, но она лишь покачала головой и слабо улыбнулась. И почти сразу после этого кареты тронулись в путь.

— А почему именно так? — я ещё раз оглянулась назад, и вопросительно посмотрела на брата.

— Жених и невеста открывают процессию. Всё внимание сегодня им. Жрецы — вторые по значимости. Этот Элверон крупная шишка… Ой, то есть я имел ввиду… Он ведь Верховный жрец Арион. Единственный, само собой. Да и в целом, редкость, что он выбрался из Древесного града. В прошлый раз это было… Лет десять назад — когда отец женился на Кармель.

Я с удивлением посмотрела на эльфа, который о чём-то весьма мило беседовал с тётей. Когда их карета свернула по дороге, я смогла увидеть лицо леди Шонель. Она улыбалась! Пусть и совсем слабо.

Я потрясла головой, избавляясь от видения, и снова посмотрела на брата.

— А остальные кареты? Почему не поехали отец и остальные фрейлины?

— Отец будет встречать гостей и следить за приготовлениями к охоте. А фрейлины… Ты не поняла? — Терион грустно улыбнулся, переводя взгляд на кусты вдоль дороги. — Те четыре пары тоже сегодня будут сочетаться узами брака.

Я оглянулась, убеждаясь, что мне не показалось, и среди невест ехала та-самая фрейлина.

— Я была уверена, что она тебе нравится, — негромко и смущённо призналась я.

— Мариния? Нравится. И даже были причины надеяться на взаимность… Но всё к лучшему, — Терион уверенно тряхнул головой и широко улыбнулся. — Мой путь лежит в Академию, учиться, а ей это недоступно. Да и Корнелии будет легче, что в чужой стране рядом будут верные подруги.

Вздохнув, я согласно кивнула. И, подумав, осторожно погладила брата по руке.

— Не переживай…

— О, не тревожься. Девушек на мой век точно хватит, — Терион рассмеялся и пересел на мою скамью. — Смотри. Это наша столица.

Дорога от дворца спускалась странным зигзагом, и каждая такая ступенька от одного поворота до второго была засажена деревьями. Своеобразная аллея, которая к тому же мешала вдоволь насладиться видом города с высоты, от дворца.

Здания из светлого камня в лучах яркого солнца словно светились. Терион даже засмеялся, но я не обратила на это никакого внимания, полностью заворожённая видом города.

Никогда раньше не задумывалась над тем, как выглядит столица Нерении. Даже ни на миг не интересовалась этим. К городу, от замка вела широкая дорога, которую ближе к домам устилала брусчатка, и тянулась она, кажется, до самой площади с храмами всех богов. И сейчас, с обеих сторон этой дороги стояли жители города.

Нарядные, они держали в руках ленты и цветы. И у каждого, от мала до велика, в одежде было что-то зелёное. Некоторые даже целиком в зелёном были.

Все они радовались. Все, как один, радовались за Корнелию. Горожане протягивали им цветы, кто-то кидал вверх ленты. Пару раз, кажется, даже какой-то крупой кинули.

Это было похоже на танец. Наваждение…

— Принцесса Корнелия… Какая всё-таки красавица… Смотри, смотри, там наследница. Принцесса Астерия! Кья-а, принц посмотрел на меня, посмотрел!

Гомон толпы сливался в единый голос, и слова я слышала только отдельных людей. Терион щедро дарил горожанкам свои улыбки, вызывая у них восторг не меньший, чем раздаваемые жрецами благословения или благодарности от будущей супружеской четы. Видеть их лиц я не могла — наша карета ехала ровнёхонько позади, — но совсем несложно было догадаться по жестам рук и кивкам головой.

Я улыбалась не так широко, как брат. Но старалась не отставать от него. Это тот редкий случай, когда мантра: «Астерия бы вела себя как смелее», — не помогала.

Кареты неторопливо катили по дороге, а сосредоточиться на горожанах было всё сложнее. Их было слишком много и лица уже попросту сливались в единое и совершенно бесконечное. Моя улыбка становилась всё более неестественной и, чувствовалось, что совсем скоро она окончательно треснет, демонстрируя мою растерянность близкую к панике.

Всё сильнее подступала паника. Я опозорюсь. Если хоть на миг… Хоть на пару мгновений…

В отчаянии я посмотрела на Тери — он был ближе всех и выглядел так, словно искренне наслаждается происходящим. Вот только присмотревшись, я поняла, что смотрит он отнюдь не на красивых горожанок, как я подумала в начале. Взгляд брата был устремлён чуть выше, поверх голов и направлен, кажется, вовсе в пустоту. И улыбка такая же маска, как у меня, только более естественная.

— Насладись видом города, — негромко шепнул Терион, заметив моё внимание. — И улыбаться станет проще.

Внутри всё воспротивилось — все эти люди пришлю сюда не ради представления. Как я могу так их обидеть, лишь изображая радость от встречи!..

Меня хватило на пару минут. Лица бесконечной чередой мельтешили перед глазами, и я не успевала рассмотреть практически никого. Ведь несмотря на то, что карета двигалась медленно, людей в толпе было слишком много. Наверно, весь город сейчас стоял здесь, вдоль главной дороги города, начинающейся от королевского дворца и простирающейся до центральной — Храмовой, — площади.

Посмотрев вперёд и убедившись, что площадь уже близка, я незаметно выдохнула и последовала совету брата. Переведя взгляд лишь чуточку выше людских голов, я не смогла сдержать восторженного вздоха.

Город был прекрасен. Когда мы только подъезжали к нему я отметила это лишь краем глаза, полностью сосредоточившись на горожанах. Но здесь и сейчас, когда стены домов окружали нас с обоих сторон, возвышаясь на два, а кое-где и на три этажа в высоту, он был ещё великолепнее.

Деревьев было не так уж много, а цветочных клумб не было вовсе, хотя зелень виднелась во дворах через редкие проулки между домов. Зато почти все дома имели яркие, разноцветные крыши, а каждое окно третьего этажа украшали цветочные горшки, буквально висящие в воздухе.

Улыбка сама собой стала шире, и смотреть на горожан стало проще.