3-й парашютно-десантный батальон, являвшийся дежурным подразделением, получил задачу к 2 часам 20 марта 1982 года выдвинуться в район кишлака Арганхейль и уничтожить противника. Его поддерживали артиллерийский дивизион и две пары вертолетов Ми-24.

По решению командира батальона отряд выдвигался ночью по одному маршруту, имея впереди боевой разведывательный дозор на удалении около 300 м от колонны главных сил. Марш проходил по широкой прямой дороге, слева вдоль которой тянулся дувал, а справа — бетонированный канал (арык) шириною до 5 м и глубиной до 2,5 м.

Блокирование и прочесывание кишлака Нишин в ноябре 1980 г.

Неожиданно, через бойницы в дувале, практически в упор, противником был сделан залп из гранатометов по дозорному взводу. Почти одновременно из дома, расположенного не далее 150 м от разведывательного дозора, вдоль арыка стал вести огонь пулемет. Десантники, пытаясь занять огневые позиции, падали, сраженные огнем врага. Командир батальона вызвал огонь артиллерии и вертолетов. Выявленные цели были уничтожены, однако маневр с целью окружения противника оказался запоздалым. Мятежники, нанеся короткий и сильный удар, скрылись, воспользовавшись системой кяризов. Батальон, потеряв убитыми восемь человек, в том числе двух офицеров, шесть человек ранеными, от дальнейших действий отказался.

Память меня часто возвращает к этому трагическому моменту. Ищу ответ на постоянно мучающий вопрос — можно ли было избежать столь трагического исхода? Задним числом, конечно же, мы бываем очень умны. Вместе с тем нельзя не отметить, как мне представляется, следующие просчеты, отрицательно повлиявшие на выполнение боевой задачи дежурными подразделениями. Во-первых, командование батальона не учло тот факт, что бой в Афганистане возникал не всегда там, где его планировали. Он мог начаться внезапно, в любом удобном для противника месте, в любое время суток. Предшествующий боевой опыт свидетельствовал, что дувалы, находившиеся вблизи дорог, всегда представляли серьезную опасность для советских войск. Они обеспечивали противнику скрытность и внезапность действий. Этот фактор не был учтен. Во-вторых, колонна батальона, имея охранение только впереди, выдвигалась по одному маршруту, что весьма затрудняло маневр силами. Полагаю, что при возможности движения вне дороги выделение бокового охранения могло бы заставить противника отказаться от засады. В-третьих, должным образом не была организована разведка, а готовность личного состава к применению оружия была низкой.

Таким образом, рейдовые действия нашли широкое применение в начале второго периода вооруженной борьбы в Афганистане. Их эффективность была наибольшей прежде всего тогда, когда советские и афганские подразделения осуществляли тщательную и целенаправленную подготовку личного состава, вооружения и техники, а в ходе рейдирования добивались качественного ведения разведки, скрытности и внезапности действий.

Рейды имели место как самостоятельный тактический прием с целью контроля за определенной территорией (направлением). Но чаще всего они осуществлялись с целью выхода войск в определенный район для его последующего блокирования и прочесывания. При этом часть сил выделялась для создания неподвижных блокпостов, а другая — для маневренных прочесывающих сил.

На первых порах блокирование и прочесывание отдельных кишлаков, в которых, по данным разведки, находились мятежники, имели ряд существенных недостатков. Примером тому может служить операция в районе кишлака Нишин в ноябре 1980 г. Для ее проведения были выделены советский мотострелковый батальон и танковый батальон и пехотный батальон афганских правительственных войск, усиленный танковой ротой.

По замыслу батальон афганских войск и одна мотострелковая рота Советской Армии были выделены в состав сил блокирования и заблаговременно заняли позиции вокруг кишлака на удалении 600–1000 м. После этого всем мирным жителям было предложено покинуть населенный пункт на время операции.

Затем начали выдвижение силы прочесывания в составе двух мотострелковых рот, усиленных танковыми взводами. Наступление групп прочесывания производилось одновременно с востока, юга и запада. Впереди двигались танки и боевые машины пехоты, за ними шли мотострелки.

Противник на окраине кишлака принял бой, который продолжался до вечера. Под покровом ночи душманы мелкими группами начали отходить в северном направлении, определив разрывы в боевых порядках сил блокирования. В результате удалось уничтожить только часть отряда душманов, остальные ушли в горы».

Засады как самостоятельный способ боевых действий в Афганистане широко применялись во всех видах боя. Особенно частыми они были вблизи пакистанской и иранской границ. Суть засад заключалась в скрытном расположении подразделений, выделенных для их устройства на путях движения противника, и в открытии внезапного огня с целью уничтожения или захвата мятежников, оружия и другого перевозимого имущества. Они проводились как днем, так и ночью.

Организация и осуществление засадных действий в Афганистане особенно не отличались от рекомендаций, которые излагались в уставах и наставлениях. Однако имелись и некоторые особенности. Необходимо отметить, что засады, организуемые общевойсковыми подразделениями в Афганистане, часто выходили за рамки чисто разведывательных задач. Они устраивались в целях воспрещения пополнения бандформирований личным составом, оружием, боеприпасами, продовольствием и другими материальными средствами из сопредельного государства. Засадные действия позволяли наносить противнику ощутимые потери, воспрещать подход резервов, блокировать его действия на подходах к коммуникациям, аэродромам и другим важным объектам.

Устройство засад обычно возлагалось на мотострелковый, разведывательный, парашютно-десантный взвод (роту), усиленный одним-тремя расчетами автоматических гранатометов АГС-17 и двумя-тремя саперами или саперным отделением с противотанковыми и противопехотными минами. Иногда для ведения засадных действий привлекался батальон. В этом случае от выделенного батальона, как правило, одновременно выставлялись две-три засады сроком на 4–5 суток, которые объединялись в общую систему засад под руководством командира батальона.

Кроме того, на ближайшем аэродроме на все время нахождения подразделения в засаде в положении дежурства находились одна или две пары боевых вертолетов, а в пункте дислокации батальона, от которого выделялась засада, — дежурная рота на бронетехнике. Имевшиеся в засаде средства связи обеспечивали связь внутри засады с вышестоящим командиром, а также с бронегруппой, поддерживающей артиллерией и боевыми вертолетами.

В зависимости от решаемых задач при действиях в засаде, как правило, создавалось несколько групп. Группа огневого поражения включала расчеты АГС-17, гранатометчиков, пулеметчиков и снайперов, она предназначалась для уничтожения противника в выбранном районе путем создания зоны сплошного огня. Группа захвата в количестве 5–7 наиболее смелых и физически сильных сержантов и солдат создавалась для захвата пленных, документов и образцов вооружения. Группа обеспечения, силой до взвода, прикрывала фланги, тыл засады и обеспечивала отход личного состава на пункт сбора и эвакуации после выполнения боевой задачи. Для ведения разведки противника и своевременного оповещения о нем главных сил засады выставлялись наблюдательные посты по 2–3 человека каждый.