– Трюэли никогда не были предателями. А что эльфы говорят?

Тагэре кивнул. Он пока не привык к тому, что бессмертные и вечно юные создания не только существуют, но и являются союзниками Таяны в многовековой войне с поклоняющимся клыкастому оленю изуверами. Сандер очень хотел узнать эльфов поближе, но пока загадочные Лебеди из последних сил сдерживали какое-то Зло, а их прикрывали река, лес и наружные укрепления, которые защищали девять тысяч людей и орков.

– Анджей говорит, эльфы насчитали шесть тысяч билланской пехоты, тысячу конников, сотни две конных стрелков и двенадцать тысяч гоблинов. Четыре тысячи пехотинцев собрались у северной насыпи. Делают вид, что вот-вот пойдут на штурм, но Анджей в это не верит.

– И правильно делает, – подтвердил Луи. – Билланцы – не гоблины, воюют так себе, а в пешем строю и вовсе не лучше ифранцев. Шум поднять они могут, и все. А куда они остальных подевали?

– Тысячи полторы болтаются на холмах, остальные засели в лагере, а твои любимые гоблины сосредоточились в центре и, по всему, готовятся к штурму, но не раньше, чем люди нанесут отвлекающий удар. Конница защищает их с тыла у прохода в холмах.

Про холмы эти Сандер был наслышан. Невысокая гряда, начинавшаяся в излучине впадающей в Гану речки и постепенно сходящая на нет. В центре холмы расступались, образуя удобный, широкий проход. Именно его и сторожила билланская конница. Существовал и второй разрыв, но там все дело портил длиннющий овраг, тянущийся до самой Вархи.

Если б Александра спросили, что делать, он бы посоветовал кавалерии обойти гряду, выйти в тыл стоящим отдельно от орков билланцам и изрубить их в капусту, а потом со стороны Вархи ударить по незащищенному лагерю, захватить его и оттуда неожиданно атаковать гоблинов во фланг. Желательно тогда, когда те увязнут в лобовой стычке.

Сил должно хватить. Четыре тысячи тяжелой конницы, не считая пяти сотен «Серебряных», тысяча легких конников и четыре тысячи гоблинской пехоты. Еще восемь тысяч сторожили фронтерскую границу. Соотношение сил вполне терпимое. Таянцы выигрывали в кавалерии, но уступали в пехоте, хотя, если умно распорядиться теми, кто стоит у Вархи, этот недостаток можно свести к минимуму.

– Ты, я полагаю, уже придумал, что делать.

– Надо же чем-то себя занять? – смутился Александр, – но я Гардани не указ. Он и своих, и врагов лучше знает.

– Оно конечно, – согласился Луи, – вояка он неплохой, в позапрошлом году отлупил билланцев по самое некуда.

– Мне обоз на опушке не нравится, – невпопад ответил Александр, – не люблю непонятного.

– Обоз?

– Да, эльфы видели. Стоит второй день, телеги нагружены чем-то тяжелым.

– Может, катапульты со снарядами?

– Тогда их надо было или на холмы втащить, или ближе к Вархе подвезти.

– А что Анджей говорит?

– Анджей думает пока. Время есть, мы к холмам разве что завтра доберемся. Они всегда вперед кавалерию пускают ?

– Вроде бы, – кивнул Луи, – король с наследником и его полком идут сзади, спину всем прикрывают, впереди – данская конница, а посередине – гоблины. Эти двуногие жеребцы, к слову сказать, от четвероногих почти не отстают, если рысью. Жаль, галопом бегать не умеют.

Сандер расхохотался. Он всегда любил старшего из братцев Трюэлей, хотя Рито и Сезар были ему ближе. Что-то с ними теперь? В Оргонде, скорее всего, идет война, а что учудит оставшийся без присмотра Кэрна, можно лишь гадать. Напасть на ратушной площади на Аганна мог только байланте... Только б он не заигрался!

– Жабий хвост! У тебя что, зуб заболел, – осведомился Луи, – чего смеяться бросил?

Ответить Тагэре не успел – подскакавший таянец в доломане «Серебряного» передал приглашение дану коронному пожаловать к королю.

Нэо Рамиэрль

– Дальше нету пути, – вздохнул Таэтан, – по крайней мере, нам.

– Пути не может не быть, – улыбнулся Нэо, – просто он вам сейчас не нужен.

– Может быть, – пожал плечами ветеран, отчего-то напомнив эльфу Уанна, – тогда вы найдете дорогу, ведь вы ее ищете. Или проложите. Удачи!

– И вам удачи. Передай мою благодарность конду.

Нэо улыбнулся фэрриэннцам и пошел вперед, не дожидаясь ответных благословений и благодарностей. Вайард заслужил свое счастье, другое дело, что заслуживших куда больше, чем обретших. Судьба справедливостью никогда не отличалась, но на этот раз ему удалось отменить приговор. Пусть это будет доброй приметой и тропинка над обрывом не окажется очередной обманкой.

Прикосновение Нэо почувствовал именно тогда, когда достиг пресловутого пня. У эльфа возникло чувство, что его обнюхивает невидимая собака или волк. Разведчик остановился, позволяя стражу делать свою работу. Видимо, его сочли достойным доверия. Невидимый пес исчез, и его последнее касание вызвало в памяти почившего в Корбутских горах Кроха, норовившего на прощание лизнуть Нэо в щеку.

Его признали, а признают ли его друзей? Нэо Рамиэрль махнул рукой, Норгэрель, Аддари и лльяма побежали к нему, фэрриэннцы остались на месте.

Людям было видно, как трое чужаков и странное, светящееся синим существо уходят по узкой тропинке. Поднялся ветер, закружил дорожную пыль и со смехом швырнул в глаза леганцам, они невольно зажмурились, а когда вновь открыли глаза, тропа была пуста. Надежды на то, что гости останутся, больше не было. Таэтан немного помолчал и приказал возвращаться.

Нэо оглянулся как раз вовремя, чтоб увидеть, как уходят люди. Уходят, значит, для смертных эльфы исчезли? Выходит, тропа и впрямь ведет в запретное для прочих место? На то, что они найдут врата в Тарру, Нэо не надеялся. Их скитания затянулись, дорога домой оказалась слишком длинной, и Рамиэрль старательно гнал от себя мысль о Геро, которой потребовалось шесть с лишним сотен лет, чтобы вернуться.

Тропа бежала вперед сначала вдоль обрыва, над которым цвели синие цветы с острыми лепестками, затем свернула в сосновую рощу: Такую же, как на севере Арции. Норгэрель и Аддари о чем-то спорили, лльяма рыскала между стволов, как самая обычная собачонка. Вдали мелькнуло животное, похожее на оленя, но, к счастью, не белое, а рыжеватое со светлыми пятнами на спине и боках, похожими на солнечные зайчики. Лес был самым обычным, но Рамиэрль чувствовал, что они приближаются к источнику Силы. Похоже, он был единственным в этом мире, кому было дано узнавать силу Ангеса и использовать ее.

Рамиэрль был избранником Воина, но избран он был для спасения Тарры, а не для приключений в Фэрриэнне, хотя Ангес, оставляя Ларэну свое кольцо, а Воину – свою память, вряд ли думал о том, что обретет собственный мир. Возможно, сейчас ему нет дела до Тарры. Возможно, он далеко и воюет с исчадиями Света, в которых фэрриэннцы превратили бывших Светозарных. Боги могут воевать долго, время же смертных истекает.

...Тропа закончилась у подножия скалы, похожей на лежащего волка, между передних лап которого бил ключ. Вокруг шумели корабельные сосны, в небе плыли легкие облака, под ними лениво парила хищная птица. Пристрастия Ангеса к волчьим камням оставались неизменными, но Романа это не обрадовало.