Беннетт подняла глаза.

— Где Нест? — спросил Джон.

Она пожала плечами.

— Вышла в парк поговорить с каким-то индейцем.

У Джона похолодело в желудке. Два Медведя. Он тяжело оперся на посох, подумав: что-то случится, новое противостояние между Словом и пустотой, новая битва в бесконечной войне. Что ожидают от него на этот раз? Он знал — раскрыть тайну морфа. А если не удастся…

Он откинул неприятные мысли в сторону, обнаружив, что они улетают в недоступную даль. Он снова вспомнил о Долине Фей, о своем последнем визите туда, о тайне, которую узнал и ни с кем не мог разделить. От этих мыслей навалилась чудовищная усталость.

— С вами все в порядке? — спросила Беннетт Скотт.

Он едва не рассмеялся: разве с ним когда-нибудь бывало все в порядке?

— Да, — наконец ответил Джон, возвращаясь.

Он налил себе чашку кофе и собирался вернуться, когда в дверь позвонили. Когда звонок раздался во второй раз, он вышел из кухни и посмотрел в сторону гостиной. Харпер сидела на коленях у матери, та держала в руках детскую книжку. Беннетт посмотрела на Джона и пожала плечами, поэтому Росс сам пошел к дверям.

Когда он распахнул дверь, на пороге стояла Джози Джексон.

Прошло уже пятнадцать лет с того дня, когда они виделись, но все было, как будто вчера. Физически оба изменились, постарели: жизнь, полная ожиданий, отразилась на лицах. Оба были среднего возраста, и впереди неясным призраком маячила старость. Но на эмоциональном уровне ничто не изменилось, тут время оказалось не властно над ними. Чувства друг к другу были столь глубоки, а воспоминания о нескольких днях, что они провели вместе, — столь ярки… Все, что разделяло их, словно перестало существовать.

— Джон? — тихо произнесла Джози, и в ее темных глазах отразилась боль.

Она стала старше, но не настолько, чтобы это произвело на него впечатление. В основном, осталась прежней. Все еще загорелая, свежая, и все та же мелкая сеточка морщинок, разбегающихся от носа к глазам. Длинные светлые волосы подстрижены короче, но это лишь подчеркнуло ее лицо, сделало более четкими черты.

Только улыбка исчезла — ослепительная, чудесная улыбка, но он и не ожидал сейчас увидеть ее. Когда они впервые встретились, ее привлекательность была подобна электричеству. Даже осознавая, что их близость может привести к катастрофе, если хотя бы один из них полюбит, он позволил этому случиться. В течение двух дней он представлял себе, на что будет похожа их нормальная жизнь, которую он разделит с женщиной, о которой станет заботиться, и отношения с которой смогут стать постоянными. Они вместе провели вечер в Синиссипи-парке на пикнике и на танцах. Когда на него напали и избили несколько мужчин, принявших его за кого-то другого, она отвезла его домой, обмыла раны, перевязала, утешила и подарила себя. Когда он оставил ее в утро последнего противостояния с демоном — отцом Нест Фримарк — и ушел, она смотрела ему вслед из машины, и Джон думал, что больше никогда не увидит ее.

— Привет, — произнесла она, и тут до него дошло: все это время он хранил молчание. Просто смотрел на нее во все глаза.

— Привет, Джози, — выдавил он, и собственный голос показался неестественным, вымученным и сухим. — Как ты?

— Хорошо. — Шок в ее глазах исчез, но, похоже, она тоже испытывала трудности с речью. — Я и не знала, что ты здесь.

— Мой приезд и для меня явился неожиданностью.

В ее присутствии Джон ощущал себя медлительным, неуклюжим, ему было стыдно своих потертых джинсов, заштопанной рубашки и изношенных ботинок. Его длинные волосы, связанные в пучок, были все еще влажными после душа, в них проступила седина, и они поредели на висках. На загорелом лице и руках проступали шрамы, полученные в битвах с приспешниками Пустоты; больная нога в эти дни терзала его сильнее обычного. Джози же показалась ему по-прежнему молодой и свежей, не то что он: старый, потертый ветеран.

Он опустил взгляд на блюдо с печеньем, которое она принесла, впервые заметив его.

Джози опустила глаза.

— Я принесла это Нест. Она вечно печет всякие вкусности для других, вот я и решила отплатить ей тем же. Можно мне войти?

— Конечно, — поспешно сказал он, отступая назад. — У меня просто все мысли разбежались. Входи. — Он подождал, пока она не перешагнет порог, и закрыл за ней дверь. — Нест в парке, но скоро должна вернуться.

Они смотрели друг на друга, стоя у дверей, слушая тиканье ходиков и мерное бормотание Беннетт, читавшей Харпер книжку.

— Выглядишь усталым, Джон, — наконец промолвила она.

— А ты выглядишь замечательно.

Эти слова слетели с его уст, прежде чем он подумал, что не стоило бы их произносить. Джози зарделась, потом одарила его ослепительной улыбкой, и Джон почувствовал: ничто на свете не может быть милее его сердцу.

— Эта твоя улыбка… я так часто вспоминал ее, — покачал он головой, прислушиваясь к тому, что разгоралось в груди. Нельзя было этого допустить, но что уж поделаешь!

Она встретилась с ним глазами и улыбнулась еще краше.

— Я тоже скучала по тебе. Ну, разве это не замечательно?

— Столько времени прошло.

— Но недостаточно много, раз ты не собрался ни позвонить, ни написать.

Он жестко взглянул на нее.

— Я не особенно силен в этих делах. Заставляю себя это делать, но все равно не делаю. На самом деле, я просто не знаю, что сказать. Кажется таким странным излагать на бумаге или говорить по телефону свои мысли и чувства. Я не знаю. Спроси Нест. Я ей тоже не звонил и не писал.

Улыбка исчезла, она медленно покачала головой.

— Все в порядке. Я и не ждала, что ты станешь это делать. — Она протянула ему блюдо. — Подержи-ка его минутку, хорошо?

Она сняла пальто и повесила его на вешалку, накинув поверх него шарф и сунув в карманы перчатки. Откинула назад волосы уверенным движением, одернула блузку и снова забрала блюдо.

— Налей мне, пожалуйста, стакан молока, — попросила Джози, снова улыбнувшись.

Они прошли по коридору мимо гостиной, и Беннетт с Харпер подняли глаза. Малыш Джон, стоявший на коленях на кушетке, даже не шелохнулся. Джози слегка оперлась на Джона, заглядывая в комнату, чтобы поздороваться и предложить народу перекусить. Женщины, кажется, не были знакомы друг с другом, но никто не сделал попытки познакомиться, а Росс пустил дело на самотек. Он прошел в кухню вместе с Джози, налил молоко в стаканы и остался стоять у стойки, глядя в окно, пока Джози отправилась с подносом к Беннетт и ребятишкам.

Когда она вернулась, он сел вместе с ней за старый деревянный стол, где стояло блюдо с печеньем и молоко. Несколько минут оба молчали.

— Ты по-прежнему содержишь кофейню? — наконец подал голос Джон.