И тогда позвонил Косому и Янеку, вызвав их на встречу.

Парни ничуть не удивились тому, что я их позвал, хотя расстались мы всего ничего – меньше получаса назад. Само собой, ситуация была не просто экстраординарной – она была очень, очень тревожной! Среди нас нет дураков, все мы менты и прекрасно понимаем то, как все может закончиться.

– Как там Витька? – спросил я, когда оба парня уселись в мою машину.

– А что – Витька? – не понял Янек, от которого явственно пахло спиртным. Похоже, успел пригубить граммов сто, не меньше. Но страшного ничего нет, не возбраняется. Не каждый день убиваешь людей. У него это впервые. Впрочем, как и у Шурки.

– Нормально – Витька! – понял Косой. – Созванивались с Казаком. Он с ним говорил. Со слов Казака, Витьке плевать. Говорит, меньше говна в мире стало. Единственное, о чем жалеет, что обшмонать их не дали. Мол, опергруппа все бабло из карманов потырит!

– Крохобор! – фыркнул Янек.

– Голодный! – ухмыльнулся Косой. – Не привык еще. Денег хочет. Перспективный парень. Двоих уработал. Не на глушняк, но повалил крепко. Я их добивал. А ты здорово их, командир! Я оглянуться не успел, а ты уже человек пять повалил! Голыми руками! И что характерно – наглухо! Трупаки! А потом этого козла! И стрелял так, что я ахнуть не успел, а эти уже валяются с простреленными башками! Ты человек десять завалил, не меньше!

– Двенадцать, – меланхолично заметил Янек, медленно засовывая в рот что-то длинное, пахнущее рыбой. Косой заметил и тут же вырвал пакетик из рук соратника:

– Не будь свиньей! Чего один жрешь-то?! Нет бы угостить боевых товарищей! А он хавку втихомолку пожирает! Командир, рыбку сушеную хочешь? Я тут гада раскулачил!

– Чой-то гада?! – обиделся Янек. – Я хотел угостить, да не успел! Ты уже вырвал! И вообще – ты грубая ментовская свинья! Тьфу на тебя!

– Можно подумать, ты воспитанная ментовская свинья! Мусор поганый! Волк позорный! Хе-хе-хе, – хохотнул Косой, протягивая мне пакетик. Я взял, достал оттуда кусочек рыбы, и рот сразу же наполнился слюной. Хотел откусить от куска, похожего на твердый сучок засохшего дерева, да передумал.

– Вот что, парни, а пошли в ресторан? Пожрем! И поговорим! Хочу шашлыка! Весь вечер хочу, аж скулы сводит!

– Тогда поехали в «Арарат». Уж если они не умеют делать хороший шашлык, то кто умеет?

Они умели. В пафосном, огромном ресторане вкусно пахло, все блестело, все сверкало, и мне, пролетарию, не привыкшему к хождениям по ресторанам, вдруг подумалось о том, что все время кажется, что вот сейчас подойдет какой-то важный человек и скажет нам, одетым в простые джинсы и куртки: «Вы что тут делаете?! Кто вас сюда пустил?! Ну-ка, вон отсюда, гопники хреновы!»

Пока ждали шашлык, успели обсудить все, что собирались. И парни тоже пришли к выводу – группировку нужно вырезать. Всех, начиная с верхушки. И как можно скорее.

Где найти контору парковских, мы знали. Да что там искать? Предприятие под названием «Ураган», контора которого находится в промзоне. Мы все это время, пока крышевали предпринимателей, не теряли времени зря – собирали информацию о возможных конкурентах и врагах. То есть обо всех преступных группировках города, о самых крупных и о мелочи, которая может развиться в крупняк.

У всех крупных группировок есть ахиллесова пята – их привязанность к определенному местообитанию. Всегда есть место, которое служит базой любой группировке. Где-то они должны собираться, где-то хранить документацию. Тем более что на определенном этапе каждая ОПГ задумывается о том, что пора бы вкладывать награбленное в относительно честный бизнес. То есть отмыть криминальные деньги. И тогда точно не обойдешься без офиса и всего, что присуще нормальному бизнесмену.

Такой офис был и у парковских. Там они собирались, там они планировали и обсуждали свои дела. И мы наверняка знали, где тот офис.

Быстро закончив ужин, загрузились в мою машину, и я отвез ребят по домам. Пока они должны сработать без меня. Сам же поехал к себе домой, в свою квартиру, в которой не был уже с неделю.

Квартира встретила меня запахом нежилого помещения. Когда в доме давно никто не живет, жилье будто умирает, становится неживым, похожим на номер в гостинице или придорожном мотеле. То есть никаким. Я уже год здесь почти не бываю, даже после того, как сделал в квартире ремонт. Привык жить у Сазонова. А теперь, как мне кажется, нужно отвыкать. И мне спокойнее, и ему.

Из тайника в прихожей достал сверток, не раскрывая, прошел на кухню и сел за стол, предварительно плотно занавесив окно. Напротив стоит такая же точно пятиэтажка – зачем давать людям возможность смотреть на то, что я сейчас буду делать?

А посмотреть было на что: два черных здоровенных пистолета и при каждом – два магазина, полные патронов. Два «ТТ», пуля которых пробивает легкий бронежилет.

Пистолеты давно уже как следует оттерты от смазки, в которой хранились десятки лет на армейских складах, испытаны в тире – с каждого я отстрелял по три магазина. Мощные пистолеты и довольно-таки точные. На пятидесяти метрах все пули ложатся в круг пятнадцать сантиметров в диаметре, то есть – в башку. Я читал, что «ТТ» вообще-то американский кольт, переделанный под патрон 7.62, но точно этого не знаю. Слухи такие ходили, но я не болтун-депутат, чтобы говорить всякую непроверенную ерунду!

Еще раз осмотрев пистолеты, пощелкав магазинами, выбрасывая их наружу и снова вставляя на место, я почувствовал, как совсем успокоился. Главное – принять решение. Единственно верное решение, а там – будь что будет.

Снова завернул пистолеты в тряпку, положил в старую болоньевую авоську, оставшуюся еще с советских времен. Умели делать вещи в СССР… износу нет! В таких авоськах носили на работу свои обеды сотни тысяч моих сограждан.

Хорошее все-таки тогда было время! Никто не голодал – просто не дадут голодать! Заставят работать, даже силой заставят. Или покормят – на зоне. Тунеядца.

Ну да, не было у нас видеомагнитофонов, не было «мерседесов». Так мы о них и не мечтали! Мы совсем о другом мечтали! О том, чтобы полететь в космос! Чтобы построить коммунизм во всем мире! Чтобы на Марсе яблони цвели, а все люди были счастливы! А теперь что? Деньги, деньги, деньги! Готовы удавить за эти деньги любого, даже мать родную! Квартиры в советское время давали бесплатно! А теперь?

Я вдруг задумался… а кто теперь живет в квартире зарезанной на улице учительницы? И кто жил до убийства? Вроде как сын у нее был… Надо поговорить с соседями… Но это завтра. Сейчас не о том надо думать. Совсем не о том!

Телефонная трубка издала резкий, противный вопль, так громко и гадко, что я едва не вздрогнул. Включил, и тут же в ухе загрохотал возбужденный, довольный голос Косого:

– Командир, ты был прав! Все тут! Съехались, видать, перетирают за сегодняшнюю «стрелу»! Давай скорее, пока не разбежались!

– Ждите. Не рисуйтесь. Отъедьте подальше!

Я отключил трубку и поспешил к двери. Все-таки здоровское это изобретение – сотовая связь! Ни тебе дурацких тяжелых раций, ни тебе «Прием! Прием! Как слышите меня?!». Всегда с тобой, всегда ты в курсе дел! Дорого, конечно, пятьдесят центов минута, но оно стоит того, если вопрос стоит: «Жизнь или смерть?»