По возвращении домой я связался с Джеки Гарнером. Он с некоторой даже разочарованностью сказал, что все тихо. То же самое по телефону подтвердила Ребекка. Меррика было не видно, не слышно. Похоже, слово свое и дистанцию он держал (телефонный звонок не в счет).

Ребекка находилась у себя в офисе, и я подъехал к ней для разговора, по прибытии чуть махнув издали бдящему Джеки. Мы заказали себе кофе на маленьком рыночке за риелторской конторой и пристроились там за единственным столиком. Проезжающие мимо таксисты поглядывали на нас с любопытством. Для пикника на пленэре и впрямь холодновато, но мне хотелось пообщаться с Ребеккой по свежим следам разговора с ее экс-супругом. Пора провентилировать промежуточные итоги.

— Он так сказал?! — Ребекка Клэй, когда я передал ей содержание нашей с Лежером беседы, выглядела неподдельно шокированной. — Но ведь это все… ложь, от начала до конца! Я никогда ему не изменяла, ни разу! Мы совсем не из-за этого с ним расстались.

— Я не утверждаю, что он говорил правду, но в словах его чувствовалась искренняя горечь.

— Он хотел денег. И не получил.

— По-вашему, он женился на вас из-за них? Из-за денег?

— Ну не по любви же.

— А вы? Вы-то из-за чего?

Ребекка неловко шевельнулась на стуле, физически выдавая дискомфорт от задетой темы. Вид у нее был еще более истомленный и осунувшийся, чем при первой нашей встрече. Еще немного, и при таком напряжении что-то внутри нее может не выдержать, надломиться.

— Я уже частично вам рассказывала, — устало начала она. — После того как исчез отец, я — осталась совершенно одна. Словно пария какая-то, из-за всех этих слухов. С Джерри я познакомилась через Рэймона, он устанавливал у отца в доме сигнализацию. Раз в год они приезжают проверить ее исправность, и в тот раз сделать это приехал Джерри, через несколько месяцев после пропажи отца. Видимо, мне было одиноко… в общем, все одно к одному. Поначалу все складывалось нормально. Аховым ухажером он, понятно, никогда не был, но с Дженной ладил, к тому же не лодырничал. И даже по-своему удивлял. Был начитан, разбирался в музыке, кино. Меня подучивал. — Она грустно усмехнулась. — Оглядываюсь назад, и кажется теперь, что я одного папашку поменяла на другого.

— А что было потом?

— Потом мы поженились, как-то наспех, и он переехал ко мне в отцов дом. Пару месяцев все шло прекрасно. Хотя Джерри и тогда уже ныл о деньгах. Для него это всегда являлось ключевой темой. Настоящего рывка у него без них, по его словам, не было. Планов у него было громадье, но до встречи со мной все каких-то несбыточных. И тут он учуял деньги, а их все не было, по крайней мере тех, на которые он мог наложить лапу. И он начал меня этим изводить. Начались раздоры.

Как-то раз вечером я возвращаюсь, а он купает Дженну. Ей тогда было лет шесть или семь. Прежде он этого никогда не делал. Не то чтобы я однозначно ему это запретила или чего еще, а вот как-то по умолчанию: нет, и всё. И вот она стоит голенькая в ванне, а он рядом на коленях, на полу. И ноги босые. И вот это меня почему-то взбесило: босые ноги. Дурь, правда? А вот меня это взбеленило и я на него разоралась, а Дженна расплакалась. Джерри тогда психанул, хлопнул дверью и ушел допоздна. Я, когда он вернулся, пыталась с ним обо всем этом поговорить, но он и так-то был на взводе, да еще принял спиртного, и влепил мне оплеуху. Не сказать чтобы сильно, но оплеухи от мужчин я, знаете ли, терпеть не привыкла. И велела ему убираться. Что он и сделал. Через день-другой приходит весь такой грустный, с извинениями, ну мы на этом и замирились. С Дженны и меня он после этого пылинки сдувал, а я же все никак не могла отделаться от той картины: он, а рядом моя дочь, голая. У него был компьютер, он им иногда пользовался по работе, и я знала к нему пароль; видела, как он однажды в него вошел и показывал что-то там Дженне по Интернету. Зашла я к нему в файлы, а там — батюшки вы мои — полным-полно порнографии. Мужчины, я знаю, иной раз такое посматривают. Может, и женщины некоторые тоже, но у Джерри в компьютере ее столько было… просто ужас.

— Взрослая или детская? — задал я вопрос.

— Взрослая, — ответила она. — Одни взрослые. Тихушничать у меня не получилось, и я выдала ему то, что сделала, и то, что видела. Спросила, нет ли у него каких-то проблем. Вначале он вроде как пристыдился, а затем рассвирепел, да как! Орал, визжал, топал ногами. Вещами начал кидаться. И обзывал, обзывал меня по-всякому, как в этом вашем разговоре. Говорил, что я «запятнана», что мне в радость должно быть, когда ко мне хоть кто-нибудь притрагивается. И другое всякое наговаривал, в том числе про Дженну. Что она, дескать, вся в меня и так же закончит, что яблоко от яблони недалеко падает. Я и решила, что с меня хватит. Тем же вечером он ушел, и на этом все кончилось. Какое-то время он меня донимал через адвоката, пробовал отсудить что-нибудь из имущества. А какое у меня было имущество? Через какое-то время все успокоилось, и ни от него, ни от адвоката я больше ничего не слышала. Развода он не оспаривал. Рад был и тому, что от меня избавился.

Я допил свой кофе. Дул ветер, отчего палые листья летели озорно, как бегущая от дождя детвора. Я знал, что Ребекка говорит мне не все; что есть пикантности, о которых она умалчивает. Хотя сказанного достаточно, чтобы объяснить враждебность Джерри Лежера к своей бывшей жене, — особенно в свете того, что он никак не желал мириться с тем, что вина во всем случившемся лежит только на нем. Правда в их словах была перемешана с неправдой, и Ребекка Клэй изначально была со мной не вполне откровенна. Я продолжал задавать вопросы.

— Со слов Меррика я упомянул вашему бывшему мужу о некоем «Проекте», — сказал я. — Мне показалось, что он, как говорится, слышал звон.

— Может, речь идет о чем-то приватном, чем занимался мой отец, — он всегда проводил какие-то исследования, читал периодику, пытался жить в ногу со своей профессией, — но чтобы Джерри что-то об этом слышал, вряд ли. Они друг друга и не знали; я даже не помню, приходил ли Джерри проверять сигнализацию до того, как не стало отца. Меж собой они не встречались.

Между тем упоминание «Проекта» привело меня к заключительному вопросу, который, надо сказать, беспокоил меня более всего.

— Джерри сказал мне и еще кое-что, — сказал я. — Он говорит, вы уже однажды нанимали частного сыщика для расследования пропажи вашего отца. И что он затем исчез. Это так?

Ребекка Клэй задумчиво скуснула с верхней губы волоконце сухой кожи.

— Вы, наверное, думаете, я вам этим солгала?

— Умалчиванием. Я вас не виню, но хотел бы знать причину.

— Нанять кого-нибудь мне посоветовал Элвин Старк — примерно через полтора года после того, как пропал отец, а полиция решила, что ничего больше поделать не может. Разговор с Элвином я составила из-за беспокойства насчет адвоката Джерри; я не знала, каким образом уберечь имущество отца. Завещания в наличии не было, так что все обещало пойти вверх дном, но Элвин сказал, что в качестве первого шага, если мой отец не объявится, надо будет по прошествии пяти лет официально задекларировать его кончину. А для этого, по мнению Элвина, имело бы смысл нанять кого-нибудь, кто все еще раз прошерстит, чтобы потом судья мог это учесть при оформлении декларации. Денег у меня было не ахти, я тогда только начинала как риелтор. Потому-то, видимо, я и остановилась на человеке, который оказался мне по средствам.