– Расскажи мне все с самого начала. – Алексей Петрович откинулся на спинку стула и сложил руки на груди, приготовившись слушать.

Эдгар со всеми подробностями рассказал боссу о ночной операции.

– Значит, слушай меня внимательно, – сказал Алексей Петрович и посмотрел на часы. – Возьмешь своих людей и отправишься в театр. В первую очередь надо будет забрать оттуда товар, который мы приготовили для очередных гастролей. Это пусть сделают твои люди. А ты пойдешь в кабинет Григоровича и найдешь там компромат. Ты понял меня?

– Но, Алексей Петрович, как я смогу это сделать? Кабинет наверняка заперт, и к тому же в театре немало народу. Кроме того, я думаю, что после убийства Григоровича к нему в театр захотят наведаться какие-нибудь следователи…

– Никаких «но»! Ты все сделаешь, как я сказал. – Немного подумав, босс добавил: – Насчет ментов ты прав, они обязательно должны там появиться, и ты должен оказаться там раньше их и постараться все сделать до их появления. – Алексей Петрович снова посмотрел на часы.

– А если я все-таки не успею?

– Тогда тебе придется действовать по обстоятельствам. Я думаю, твои люди решат этот вопрос.

Эдгар вытаращил глаза на своего босса.

– Убивать никого не надо. Можно будет их просто обезвредить. Тем более что их будет не более двух человек, а то и вообще один.

Эдгар хотел что-то возразить, но Алексей Петрович не дал ему это сделать:

– Разговор окончен. Иди. Когда все будет выполнено, отзвонишься мне. И имей в виду, Эдичка: если опять что-то пойдет не так, разговаривать больше не будем – ты меня знаешь. Мне нужен только положительный результат. Все, иди! – повторил Алексей Петрович, доставая сигареты.

Выйдя из ресторана, Эдгар почувствовал, что ноги его не держат. Он только что избежал наказания за вчерашний прокол, но тут же получил практически невыполнимое задание, от исполнения которого напрямую зависела его жизнь…

* * *

Гуров ехал по весенней Москве. В открытое окно он вдыхал запахи, которые могли витать только ранней весной и которые нельзя было ни с чем сравнить. Это были запахи свежей листвы с деревьев, запахи молодой травы, которая уже пробилась на открытых местах и лежала ковром. Сейчас ему не хотелось думать о своей работе, о преступниках, которые, совершая зло, портили нормальным людям жизнь. Гурову хотелось на минуту отвлечься от повседневной жизни сыщика и хоть на короткий миг насладиться весной. Но этого не получалось. Многолетний стаж работы в органах давал о себе знать и не позволял расслабиться ни на минуту. Даже в этот прекрасный весенний день Лев вынужден был думать о работе, а именно о том, что было связано с убийством Полянского и Григоровича. Как бы ни старался он забыть об этом, у него не получалось. Секундная слабость, связанная с весной, прошла, и Гуров снова «собрался». Сейчас надо было подумать о некоторых нюансах, которые возникли в ходе следствия. Не ошибся ли он, думая, что бандиты непременно явятся в театр? «Может, это ложное предположение? – подумал Лев, пытаясь сопоставить все последние события. – Может быть, я выдаю желаемое за действительное?»

В это время его «Пежо» резко подрезал черный джип.

– Твою мать! – выругался Лев, чуть не въехав на бордюр.

Впереди показался светофор, и как раз на нем Гуров и догнал обидчика. Его буквально разрывало от желания высказать водителю внедорожника то, что он о нем думает, и Лев подрулил к нему с правой стороны. Но, к его разочарованию, все окна джипа были закрыты наглухо, несмотря на хорошую погоду. Кричать Гуров не собирался и поэтому, проглотив свою злость, двинулся дальше.

Остаток пути до театра Лев рассуждал о вопиющей несправедливости в нашей жизни. «Ну почему так получается? Кто-то разбогател в девяностые, украв у государства одно из многочисленных предприятий, или, и того хуже, занимался рэкетом и бандитизмом. И вот теперь, перейдя к законному бизнесу, живет так, как будто ему все дозволено. Он может раскатывать на внедорожнике, который стоит не одну сотню зарплат обычного человека. Может по-хамски вести себя на дороге и тому подобное».

С такими мыслями Лев и подъехал к театру. Вернее, уже подъезжая, он решил остановиться неподалеку, увидев машину Крячко. Театр был хоть и современный, но все равно в обычный день возле здания стояло всего несколько машин. Поэтому Гуров посчитал нужным не привлекать лишнего внимания, тем более что машина Стаса уже стояла у театра. Остановившись на другой стороне улицы, Гуров набрал номер Крячко.

– Алло! Стас?

– Да, товарищ полковник! – Голос Крячко звучал радостно; видимо, ему до чертиков надоело сидеть в одиночестве, и он обрадовался, услышав голос друга.

– Ну, как тут у тебя?

Через лобовое стекло Лев заметил, как Крячко стал крутить головой по сторонам.

– А ты что, уже здесь, Лев?

– Здесь, успокойся. На другой стороне улицы, – пояснил Гуров.

– Я думал, что ты скрасишь мое вынужденное одиночество, – расстроенно сказал Стас.

– Может быть, попозже. Я хочу проверить черный ход, а он находится с другой стороны здания. Ты продолжай следить за главным входом и, если что, звони.

– Вот так всегда: самое тяжелое – мне…

– Ты у нас парень молодой, выдюжишь, – поддержал шутку Лев, хотя на самом деле Стас был всего на год младше самого Гурова.

– А может… – начал было Крячко, но Лев уже положил трубку. – Ну-ну. Давай, Лев Иванович. Давай поиграем в суперсыщиков. Будем наблюдать за таинственными агентами, которые должны будут появиться в театре, – сказал вслух Стас, все еще не веря в то, что здесь может появиться кто-то подозрительный.

Как раз в это время к главному входу театра подъехал черный джип, из которого вышел молодой человек в костюме и направился к лестнице, ведущей к центральному входу в театр. Высадив пассажира, джип продолжил свой путь. Куда именно он поехал, Крячко не видел, так как следил за молодым человеком, пытаясь понять, кем он может быть.

– Представительный молодой человек, – начал разговаривать сам с собою Стас. – В костюме. На бандита не похож. Направляется уверенной походкой, поэтому можно предположить, что он здесь работает.

Дойдя до двери, пассажир джипа сделал движение, которое и заставило Крячко взглянуть на него по-другому. Молодой человек на секунду остановился перед дверью и огляделся по сторонам. Все движение заняло долю секунды, и посторонний человек не придал бы ему никакого значения. Но не сыщик Крячко. Он сразу понял, что здесь что-то не так. Честный человек никогда не будет оглядываться по сторонам, а уж тем более заходя к себе на работу. Честный человек не будет думать, что за ним кто-то может следить. Это бывает только у тех, у кого рыльце в пушку. Кроме того, уже входя в здание, молодой человек взялся не за ту ручку двери, что еще раз доказывало его непричастность к театру.

– Никакой ты не работник театра. – И Стас стал набирать номер Гурова.