замку — мертвецы атаковали ближайшие деревни и городки, вырезая подчистую всех жителей. И убитые ими пополняли уже неконтролируемую армию тьмы.

Гибель мира была настолько очевидна, что свет и тьма сели за стол переговоров, обсуждая, как справиться с общей бедой. Было необходимо наступить на горло гордости, закрыть глаза на прошлые обиды и заключить перемирие. Тогда Леди Руасил молилась, о том, чтобы их решение уйти, утащив с собой чудовищный замок, оказалось верным. И если их бегство заберет с собой хотя бы ту магию, что привела к катастрофе, юниверсум со временем сможет залечить свои раны. И у оставшихся в этом мире существ появится шанс выжить. Быть может, тогда Первая Матерь передумает и вернется… Эльфийка мало надеялась на то, что её молитва достигнет ушей Богини. Увы, покидая свой мир, демиург забрал надежду с собой. Леди пыталась ощутить хоть толику её присутствия, абстрагируясь от всего, что происходило вокруг…

Но крик усиливался, становился всё надрывнее и жалобней. Леди вышла под водопад холодных капель и пошла на звук. Плач привел её к деревцу, выросшему на могиле Глиндменел — убитой Сехфиром девушки несколько десятилетий назад. Корни дерева расступились, чтобы проходивший мимо путник мог извлечь дитя из природной люльки. Широкие листья будто пытались укрыть малыша от дождя, но они уже не справлялись с потоками небесных вод, и колыбель затапливало — земля не успевала впитать всю обрушившуюся на нее жидкость. Таким образом на свет обычно появлялись дриады, если в мертвой женщине оставалось мужское семя. Выросшее на костях дерево, спустя десятилетия, а иногда и столетия, могло дать новую жизнь, если было благословлено Богиней. Но так случалось с девочками, а младенец был мальчиком.

Рожденные самой природой дети не имели своих собственных родных, но становились детьми каждого эльфа Вечного Леса. Леди знала, на чьей могиле выросло дерево, а значит это дитя было её прямым потомком, пусть ему и никогда не узнать об этом. Она взяла на руки внука, мысленно поблагодарив Первую Матерь за последний подарок. Поклялась, что сохранит тайну, чтобы сердце дитя не очернилось жаждой мести, и приложит все усилия, чтобы он вырос достойным эльфом, не испорченным влиянием отца.

— Миледи, вы опечалены? — Ластиэль озадаченно вглядывался ей в глаза, вероятно, она слишком надолго предалась воспоминаниям.

— Нет-нет, я просто уже устала, — Леди, встрепенувшись, передала руку для поцелуя Селфис’харлану. — Но ты мне не ответил, это огорчает и тревожит меня…

Ластиэль посмотрел на Селфиса, на мгновение приникшего губами к руке Леди Руасил, надеясь получить подсказку для ответа. И молодому эльфу почудилось изменение в облике повелителя. Настолько же мимолетное, насколько и сам поцелуй, но заставившее его сердце съёжится от необъяснимого волнения. Поскольку морок быстро исчез, он списал видение на перегрев и духоту.

— Мой друг, Ферджин, скоро уезжает. Мы расстанемся надолго, это беспокоит меня, — с тоской в голосе признался юный эльф.

Леди Руасил легонько качнулась, почувствовав головокружение, что не осталось незамеченным Селфисом, но равновесие не потеряла.

— Мой дорогой, не стоит печалиться, я знаю, что ты привязался к нему за эти годы. Но по правде сказать, я рада, что ваши пути временно разойдутся. Как бы Ферждин не был благороден и учтив, он — дитя Тьмы. Тебе следует подходить к выбору друзей с мудростью.

Ластиэль еще сильнее побледнел, сжал губы и поклонился.

— Уверен, что вы ошибаетесь. Надеюсь, что скоро он сможет это доказать, — упрямо и слегка обижено произнес юный эльф.

— Я не хотела обидеть тебя, — мягко, извиняясь произнесла эльфийка. — И я искренне желаю ошибаться на его счет. А теперь, дорогой сын, вы сопроводите меня до покоев? Мне хотелось поговорить по дороге наедине.

— Разумеется, Матушка, — Селфис подставил локоть, чтобы Леди Руасил могла удобно ухватиться. — Вы все свободны, — обратился он к юноше и сопровождающей Леди эльфийке.

Когда они удалились на значительное расстояние от посторонних глаз, Леди продолжила разговор:

— Я рада, что вы проводите с Ластиэлем так много времени вместе. Он явно очень одинок в этом мире. Подскажи, могу я для него что-то сделать? — с тревогой о внуке спросила она сына.

Селфис, зная о привязанности Матери к пареньку, решил что это подходящий момент:

— У птенца уже давно окрепли крылья, но мы не даем ему летать. Другие дети леса уже неоднократно побывали в ковенах, в Итернитасе и человеческих городах. Почему бы не дать ему чуть больше свободы передвижения? Уверен, что он сможет за себя постоять при необходимости.

— Меньше всего на свете я хочу, чтобы он попал в Итернитас.

— Почему же? — Селфис излучал уверенность и безмятежность, — Князь Корвос достаточно радушно принимает гостей из леса. За четыре десятка лет еще ни один эльф не пострадал в его владениях, — по негласному договору, о наследнике они никогда не упоминали.

Леди Руасил тяжело вздохнула. Даже любимому сыну она остерегалась открыть тайну родства с Ластиэлем.

— Он чистая невинная душа. Боюсь, что попадет под дурное влияние.

— Нельзя же вечно держать его взаперти. В конце концов золотые прутья все равно остаются клетью. Я тоже беспокоюсь о его судьбе, и не считаю правильным лишать его возможности узнать мир.

— Быть может ты и прав. Но вдруг он сам не хочет? Быть может уговорить Ферджина остаться, а то действительно ринется на поиски приятеля.

Вернуть обратно сводного кусачего братца в планы Селфиса никак не вписывалось:

— Можно, если он еще не ушел. Можно даже вернуть, если вам это угодно, но вы сами остерегаетесь, к чему может привести эта болезненная привязанность. А выйдя за пределы лесов Грика Ластиэль сможет реализовать себя, найти свое место в мире. В конце концов, он может захотеть вернуться обратно. Только вот если накинуть ему лассо на шею и сунуть уздечку в зубы, навряд ли это приведет к безмерной любви к родному дому — он же эльф, а не лошадь. Мы — вольный народ.

— Да, ты снова прав, мой мудрый сын, — Леди повернулась, легко поцеловала его в уголок губ. — Я рада, что правителем станешь именно ты со временем, — тут она снова почувствовала головокружение и оступилась.

Селфис успел её подхватить и осведомился:

— Вам нездоровится? — с заботой и участием осведомился эльф.

— Духота и усталость. Я в порядке, — Леди улыбнулась. — Но, пожалуй, пора мне поспать. Вы тоже собираетесь отдыхать?

— Я, пожалуй, сегодня еще пободрствую. Хочу немного побыть один. Слетаю в парящую беседку. Может, там и заночую.

Когда Селфис проводил Леди Руасил в её покои, не спеша двинулся в сторону конюшни, охотно оповещая всех случайных встречных подданных о своем