Часы показывали 16.09, можно уже не спешить. День потерян – если сотрудники в его отсутствие не нарыли ничего полезного. Злость прошла, перегорел. Если начальство не торопится, то ему больше всех надо, что ли?

– Вид у тебя бледный, майор, – подметил Анисимов. – Хворь в тебя вцепилась. Иди в 26-й кабинет, там есть софа, отдохни. Решим рабочие вопросы – сообщу. Случится что-то экстраординарное – тоже сообщу.

Видимо, сплюнуть забыли. Софа была жесткой, неудобной, но Михаил уснул, как младенец. Во сне явилась супруга Настя, стала торопить, делать нетерпеливые жесты. И она туда же? Подбежала, трясла за руку, что-то жалобно причитала… Он очнулся от того, что над душой стоял майор Анисимов и тряс его за руку. Настенные часы показывали ровно шесть.

– Майор, очнись, пришло сообщение из Кыжмы: пожар в лаборатории «Оникса»! Горит один из корпусов!

Дослушивал уже на ногах. Вроде все под контролем, огонь локализовали. Но ущерб стратегически важному учреждению тем не менее нанесен…

– Это не совпадение, майор. Черт меня подери, если бывают такие совпадения. Похоже, твой «крот» заметает следы и готовится свалить. Полетите на «вертушке» – площадка на крыше здания, аппарат уже готов. С тобой будут трое – это мои лучшие люди. Можешь использовать их как группу захвата. Но особо в этом не усердствуй, они предназначены для другой работы…

Это точно не могло быть совпадением. Дождались! Кольцов был уверен: останься он в Кыжме – ничего бы не случилось! Старый раздолбанный лифт вознес его на последний этаж, оттуда – лестница на крышу, опоясанную двухметровым бетонным бортом. Вертолет «Ми‐8» гражданской модификации, самый массовый вертолет в истории авиации, уже ждал. Пилот разогревал двигатель, пришли в движение винты. Кольцов вскарабкался по трапу, кто-то помог, протянул руку. Дверца захлопнулась. Машина оторвалась от земли, качнулась…

В полумраке салона находились несколько человек – одетые в штатское, в теплых непромокаемых куртках. С непривычки закружилась голова, ком тошноты подкрался к горлу. Крыша отдалялась, внизу остались рослые деревья, окружавшие областное управление, крыши соседних зданий. Вертолетная площадка использовалась, видимо, нечасто, сегодня был тот самый день. Машина набрала высоту, развернулась, взяла курс на север. Под брюхом вертолета проплывали жилые кварталы, обширная парковая зона. Небо слегка прояснилось, дождя не было. На землю укладывались легкие сумерки. Машину трясло, от грохота двигателя закладывало уши.

– Капитан Верховский! – прокричал коротко стриженный крепыш лет сорока. – Будем знакомы, товарищ майор! Прикомандирован к вам по поручению майора Анисимова! Со мной двое – старшие лейтенанты Рязанцев и Кавун!

Кивнули двое, сидящие напротив: бледноватый очкарик и полноватый мужчина с молодым, но одутловатым лицом.

– Отлично! – прокричал Кольцов. – Надеюсь, сработаемся!

Разговаривать было невозможно – двигатель грохотал, салон вибрировал. Михаил откинул голову, закрыл глаза. Текущие неудобства надо было вытерпеть. Как говорится, двадцать минут позора – и ты на месте. На машине, учитывая вечернюю загруженность городских улиц, тащились бы больше часа. Анисимов был прав – преступник заметает следы. Но чтобы поджечь лабораторию… А там не гвозди с болтами хранятся – контейнеры и резервуары с опасными веществами! Почему не сработала противопожарная защита? Может, не все так страшно и ситуация действительно под контролем?

– На севере гроза! – объявил пилот. – Молнии сверкают… Ситуация нештатная, товарищи! Согласно прогнозам, там ничего такого быть не должно! Что будем делать? По инструкции я должен вернуться!

– Гроза? – встрепенулся Михаил. – Но дождь бы затушил пожар, нет? Ничего не напутали?

– В нашей местности часто случаются сухие грозы! – отозвался пилот. – Ветер свищет, молнии сверкают, а с неба – ни капли!

– Сможешь посадить машину в месте назначения? – прокричал Верховский.

– Смогу, и не такое делали…

– Так чего ты нам головы морочишь, приятель? Лети по назначению! Верно, товарищ майор?

По курсу действительно сверкало. Сумерки только наметились, до полной темноты оставалось часа полтора.

– Действуй по обстановке, товарищ! – крикнул Кольцов. – Но в Кыжму нас доставь!

– Как в анекдоте, товарищ майор! – засмеялся Верховский. – «Товарищ прапорщик, можно телевизор посмотреть? – Можно. Но только не включай!»

Машина шла уверенно. Оборвалась городская черта. Среди полей и лесных массивов вилась ленточка шоссе. Где-то впереди снова сверкнуло, озарились мрачные горы, подпирающие Кыжму. Вертолет затрясло – попали в какой-то невидимый поток. Пассажиры замолчали, каждый боролся с досаждающей тошнотой. В какой-то момент показалось, что вертолет резко снижается, Михаил машинально схватился за кронштейн над головой. Нет, показалось…

– Товарищ майор, вас Кыжма вызывает! – прокричал пилот. – Сигнал идет через управление к нам! Будете говорить?

Он пробирался по салону, как в невесомости, хватаясь за выступающие элементы. Сиденье второго пилота пустовало, втиснулся, угнездился, стараясь не смотреть в окно, надел наушники. Пилот сунул ему микрофон.

– Михаил Андреевич, это вы? – донесся сквозь треск помех искаженный голос Швеца.

– Докладывай, Алексей, мы уже летим, будем на месте через десять минут!

– Хорошо, я понял, товарищ майор, будем ждать! Мы думали, вы еще в области…

– Докладывай, что у вас! Все целы? По информации управления, ситуация под контролем…

– Да пусть не свистят! – подчиненный явно перенервничал, потом взял себя в руки: – Виноват, товарищ майор. Брешут они, преуменьшают. Плохо все. Мы с Вадиком целы, наши тоже в норме… В общем, полыхнуло около шести. Рабочий день до пяти, у кого-то – до пяти тридцати. Основная масса сотрудников разошлась по домам, но многие остались. У кого-то сверхурочные работы, кто-то трудится во вторую смену. Первый отдел – вообще до шести… Загорелось практически у них, на стыке административных площадей и первого лабораторного корпуса… Народ выскакивал оттуда как ошпаренный! Такие вот дела, товарищ майор… Самое обидное, что дождь закончился, хотя молнии продолжают шарашить. Так бы дождь хоть что-то потушил. Пожарные минут через семь прибыли – вроде в допуске, но все уже пылало… В общем, ад на земле, товарищ майор. Мы сразу туда, но в огонь не полезли, работают специалисты. Взорвалось что-то, но вроде умеренно. Хлопок, вспышка… Арепьев бегает, за голову хватается. Чуть в огонь не бросился, вовремя вытащили. Сейчас вернулись в отдел к комитетчикам, чтобы вам позвонить… Это неспроста, товарищ майор, поджог, скорее всего. Мы даже догадываемся, кто это сделал. Наш приятель, которого мы никак идентифицировать не можем…

– Пострадавшие есть?

– Много пострадавших, Михаил Андреевич… Есть обгоревшие, погибшие. Всех еще не вытащили, целая армия работает, добровольцы, сотрудники лаборатории – многие уже из дома прибежали… Кобылин Николай Федорович сильно обгорел – лез, куда не просили… Не выживет, скорее всего. Ему сейчас на месте помощь оказывают. Больница-то черт знает где. В местной клинике – ни оборудования, ни площадей, на такое, видимо, не рассчитывали… Еще Соловейчик, начальник Первого отдела, сильно пострадал – его упавшей балкой