бард из полпивной,

Гениальный как оглобля.

От Нью-Йорка до Гренобля

Мажет дегтем шар земной.

Андрею Белому

Ради шаткой клички «гений»

Оскопив слепой талант.

Хлещет бредом откровений

Пифианский симулянт.

Каждый месяц две-три книжки,

А король все гол да гол.

Ах, заумный сей футбол

Надоел нам до отрыжки.

Сергею Есенину

Я советский наглый «рыжий»

С красной пробкой в голове.

Пил в Берлине, пил в Париже,

А теперь блюю в Москве.

Демьяну Бедному

Военный фельдшер, демагог.

Делец упитанный и юркий.

Матросской бранью смазав слог.

Собрал крыловские окурки.

Семь лет «Демьяновой» ухой

Из красной рыбы, сплошь протухшей.

Он кормит чернь в стране глухой.

Макая в кровь язык опухший.

Достиг! Советские чины

Ему за это дали право

Носить расстрелянных штаны

И получать пайки удава.

Федор Шаляпин

Автоэпиграмма

Я здесь, в Милане — страус в клетке

(В Милане страусы так редки);

Милан собрался посмотреть.

Как русский страус будет петь.

И я пою. И звуки тают.

Но в воздух чепчики отнюдь

Здесь, как в России, не бросают.

Юрий Шанин

Никите Богословскому

Ему  уже немало лет,

В чем долголетия секрет?

Всю жизнь его сопровождали

«Шаланды, полные кефали».

Олегу Басилашвили

Кино. Театр. Антреприза.

Успех. Аншлаг! Все это — он!

И пусть продлится без сюрпризов

Его «Осенний марафон».

Ефиму Дорошу

Создал «Дневник» и серию книг.

Русских традиций сторож.

Как говорится, мал золотник.

Да Дорош…

Цезарю Солодарю

Хоть к несерьезным склонен словесам

И в «Крокодиле» напечатал ряд творений.

Не знаем, как жена, но Цезарь сам —

По части смеха выше подозрений!

Николаю Ушакову

В поэзии второго нет такого:

Ему поддержкой, строго говоря,

И смелость адмирала Ушакова,

И точность Ушакова словаря!

Юнне Мориц

Покорны ей и паинька, и ослух.

Волшбует в книгах и в концертных залах.

Для деток пишет лучше, чем для взрослых.

Но для больших — не хуже, чем для малых.

2004

Дине Рубиной

Богаты речи Вашей обертоны:

Изяществом читателя взяла.

В контексте Дины даже мудозвоны —

Как «корневильские колокола».

1999

Евгений Шварц

А. Сафонову

Вся семья Серапионова

Нынче служит у Ионова.

И от малого до старого

Лижут заднину Сафонову.

Торжествующий порок,

или неправильное распределение богатств

У одного педераста

Было рублей полтораста.

Я не пишу больших полотен —

Для этого я слишком плотен,

Я не пишу больших поэм.

Когда я выпью и поем.

1920-е

Приятно быть поэтом

И служить в Госиздате при этом.

Служебное положение

Развивает воображение.

19 февраля 1927

Execu monumentum

Я прожил жизнь свою неправо.

Уклончиво, едва дыша,

И вот — позорно моложава

Моя лукавая душа.

Ровесники окаменели.

Окаменеешь тут, когда

Живого места нет на теле.

От бед, грехов, страстей, труда.

А я все боли убегаю,

Да лгу себе, что я в раю.

Я все на дудочке играю

Да близким песенки пою.

Упрекам внемлю и не внемлю.

Все так. Но твердо знаю я:

Недаром послана на землю

Ты, легкая душа моя.

24.07.1945

Сергей Швецов

Демьяну Бедному

Добраться до вершин Парнаса

Ему мешает тяжкий груз:

Ведь этого любимца муз

С трудом вывозят три Пегаса!

Всеволоду Иванову

Назвав дневник классическим романом,

«Факира» он возвел на пьедестал…

Ах, Всеволод! Ты фокусником стал,

А был когда-то красным партизаном…

Вл. Массу и Мих. Червинскому

В их фельетонах мысль видна.

Но… на двоих — всего одна!

Константину Паустовскому

(по поводу рассказа «Ручьи, где плещется форель»)

Мы скажем автору спасибо

За то, что им воспета рыба.

Теперь надеяться мы будем.

Что он воздаст хвалу и людям.

Лазарь Шерешевский

Предвидение

Маяковский — мощь, а не мощá!

В чем не раз уверитесь еще вы —

Отправляя Надсона на «Ща»,

Предсказал явленье Щипачева.