– Что бы ты съела? Fish and chips? Хочешь попробовать самое известное британское блюдо?

– Из этого всего – чипсы? Гулять так гулять! Они должны быть большими, вкусными и хрустящими, – говорит она чувственным голосом, кокетливо щуря красивые глаза. – Такие же, как уплетает этот парень, – переходит она на арабский, незаметно показывая на сидящего за два места от них.

– Welcome[37].

Кругленький и веснушчатый парень, типичный англичанин, пододвигает по столешнице барной стойки смущенным супругам свою тарелку с начатыми чипсами, которые заинтересовали женщину.

– Только с кетчупом, – предлагает он, показывая жестами, так как думает, что женщина не знает английского.

– Thanks[38].

Марыся без смущения берет большой кусок картофеля фри, облизывая пальцы.

– Lovely[39], – восхищается она типично по-английски.

– А ты? – теперь мужчина угощает араба.

– Спасибо, я знаю этот вкус очень хорошо, – поясняет Хамид.

Сосед, расслабившись, не обращает внимания на отказ, забирает свою тарелку с жареной картошкой и молниеносно с большим аппетитом поедает остальное.

– Ну, здесь и жизнь! Ты был прав, я влюбилась в Лондон, – признается она. – Я могла бы здесь жить.

– Если когда-нибудь захочешь, то почему бы и нет, – Хамид принимает к сведению такую возможность. – Ты знаешь, у большинства богатых саудовцев есть в Лондоне апартаменты, или виллы, или резиденции недалеко от столицы. Они проводят в них каждую свободную минуту. Я знаю таких, которые прилетают сюда каждые два-три месяца и утверждают, что без Британии не представляют себе жизни. Они должны приехать сюда, набраться сил, зарядить аккумуляторы в нормальной стране, чтобы быть в состоянии тянуть лямку в нашей пустыне.

– Это тоже вариант, но ведь где-то нужно иметь свой постоянный дом, – Марыся думает и минуту молчит. – Свое место на земле, со шмотками, кроватью, подушкой, любимыми телевизионными программами и любимыми ресторанами. Все в Саудовской Аравии можно найти за исключением свободы. Уже даже к паршивому климату можно было бы привыкнуть!

– Идем? – Хамид прерывает серьезные рассуждения жены, так как не хочет, чтобы она огорчалась, и решает поддерживать веселое настроение весь вечер. – Сейчас организуем тебе индивидуальную экскурсию «London by night[40]». Возьмем hackney cab[41] и проедемся по наиболее интересным местам. Увидишь, как тут все освещено! Лондон никогда не спит!

– Бомба! – радуется Марыся. – Я об этом тоже мечтала! Чтобы, по крайней мере, хоть раз проехаться на черном британском такси! Вау!

Водитель в восхищении от того, что Хамид заказывает у него поездку на пару часов и, не смущаясь, торгуется о цене. Он пакистанец, поэтому спор, касающийся оплаты, его не обижает, лишь приводит его в хорошее расположение духа, напоминая о родной стране. Сторговавшись, они едут по городу. Кружат в тесноте по Трафальгарской площади и мимо Букингемского дворца, где днем видели смену караула. Они стоят в пробке у Вестминстерского аббатства, показывая друг другу пальцами на Биг-Бен и Парламент. Наконец они переезжают через Тауэрский мост, осматривая чудесно подсвеченный Лондонский Тауэр, в котором Марысе больше всего понравились символы королевской власти, а поразили места казни и экзекуций.

– Хочешь здесь выйти и что-то съесть? – спрашивает измученный уже Хамид, когда такси накрепко застряло в чайна-тауне. – Утка по-пекински прекрасна, хоть немного тяжела для этой поры дня.

С удивлением он смотрит на часы, так как не верит, что пролетело столько времени.

– А может, лучше заскочим в паб у дома? – предлагает тоже уже еле живая Марыся. – Я видела, что там подают какое-то блюдо, оно выглядело очень вкусным. Потом уже завалимся в кровать.

Она кокетливо улыбается.

– Действительно, это предложение лучше, – соглашается муж, возбужденный тем, о чем не было сказано ни слова.

В пабе «Лебедь» у Гайд-парка в двух шагах от их апартаментов, несмотря на позднее время, подают множество интересных блюд. Марыся не может выбрать. Больше всего ей нравится еда, выставленная на нагревательной стойке у бара.

– Это что-то выглядит очень аппетитно и еще лучше пахнет, – шепчет она мужу.

– Свинина, – Хамид изображает удивление и комично кивает головой. – Не беспокойся, если хочешь, то бери. Во-первых, ты наполовину христианка, а во-вторых, Аллах на нас, мусульман, на чужбине не смотрит.

– А ты? – женщина хохочет, так как ее забавляет такой подход.

– Я уже пробовал. Печеная и жареная свинья не для меня: слишком жирно и страшно воняет хлевом. Я люблю постную ветчину прошутто, сухую колбасу…

Он скромно опускает взгляд, прикидываясь пристыженным.

– Да, я тоже хочу!

Марыся не узнает своего мужа. В христианском мире он изменился до неузнаваемости. «А такой был в свое время религиозный в Эр-Рияде! – удивляется она. – Саудовская Аравия на него давит, а я очень хочу Хамида-озорника, открытого для всего, а не святошу».

– Я уже тебе заказал, сотри стекающую слюну с подбородка, – муж за руку тянет ее к кассе. – Которую? Грудинку или ветчину?

– Это та ветчина, которую ты ел?

– Нет, я положил тонкие пластинки на бутерброд, а это горячее блюдо.

– Я уже сама не знаю! – жена не может выбрать.

– Я слышал, что в Восточной Европе едят такую с квашеной кислой капустой, возьмем в качестве гарнира тебе, чтобы ты попробовала, что едят у тебя дома. А для меня – овощи, запеченные с сыром. Какое пивко? – искушает он.

– Какое-нибудь, – безразлично машет рукой Марыся. – Головную боль я уже себе обеспечила.

– Займи место у столика во дворе! – подталкивает Хамид жену в сторону двери. – Иначе вынуждены будем есть стоя.

– I beg you pardon[42]…

Марыся подскакивает к длинной деревянной скамье за секунду до мужчины, который похож на араба.