А затем - удар и темнота.

- Кирюша! - бросилась ко мне сидящая рядом женщина. Я узнал ее голос, это мать Ромы, Маргарита. - Кирюша, ты пришел в себя... Я молилась, чтобы хотя бы ты выжил...

Дальнейшие звуки, срывающиеся с губ тети, смешивались с нескончаемыми рыданиями.

Спустя несколько долгих месяцев реабилитации, я только начал осознавать, что моей семьи больше нет. Один удар и все превратилось в пепел. В груду дорогого металлолома...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Спустя два года, Маргарита умерла от приступа. Я остался один наедине со своими проблемами и доводами.

Пока компания и активы отца переходили ко мне, с Авдеевым старшим разбирался господин Майер, хороший друг и партнер Бергера, с которым он ставил свое детище на ноги. Юрий Леонидович клялся всеми святыми, что в тот день отец ничего не подписал и сорвался с места, чтобы встретить «напившихся родственничков». Но я отчетливо помню слова отца, пока мы грузили полусонного брата: «Авдеев подарил свой внедорожник, представляешь? Сказал, что так в России принято после подписания удачного контракта.»

Контракт был. Я в этом уверен. И я найду доказательства в архивах этой семейки!

Помимо бумажных поисков, я столько лет искал пьяного водителя того тонара, сбившего нас на трассе. Место его заключения никак не фиксировалось или тщательно скрывалось, уводя меня по ложному следу. Столько связей поднял, столько денег спустил, но нашел. Два дня назад.

Я приехал к тому мужчине, чтобы посмотреть ему в глаза и узнать, сколько стоят три унесенные человеческие жизни по меркам Юрия Авдеева. Но я опоздал.

Освобожденного по УДО полгода назад, мужчину зарезали в собственном загородном доме за сутки до моего приезда. Тем самым доказав мне, что колесо до сих пор крутится и кто-то умело подчищает оставленные следы. Этот кто-то знал, что продажный водитель расскажет все...

СЛАВИНА МИРОСЛАВА

Я лишь на секунду замерла в прихожей, судорожно дыша и глядя на алую кровь на своих пальцах. Этой секунды мне хватило, чтобы заметить брошенную на пол Кириллом куртку и выдвинуть пару версий, что же именно произошло.

Заметив свет в ванной комнате, я бросилась внутрь квартиры.

- Кирилл? - осипшим голосом позвала я, открывая не до конца захлопнутую дверь. - Кирилл!

Сердце готово было выскочить из груди, когда мой взгляд упал на вымазанную кровью раковину, а на полу, прислонившись спиной к стене и прикрыв глаза, сидел Бергер. Разбитый нос и губы не так сильно шокировали, как до сих пор кровоточащая рана на правом виске мужчины.

- Кирилл! - я бросилась к напарнику и потянулась к его шее рукой, чтобы проверить пульс, при этом ощущая леденящий страх.

Боже мой, пожалуйста, хоть бы он был жив!

- Мира, - приоткрыл глаза и хрипло позвал Бергер.

- Я звоню в скорую! - я хотела подняться на ноги, но Кирилл ухватил меня за руку, не позволяя встать. - Пусти, нужно вызвать врача!

- Только не в скорую. Нельзя в скорую. Да и все не так страшно, как ты думаешь...

- Не страшно?! Вся ванная, заляпанная кровью, это по-твоему не страшно?!

Вырвавшись я выбежала в прихожую, достала телефон и замерла, глядя на экран набора номера.

Черт!

Что я скажу скорой, когда они спросят об обстоятельствах происшествия?! Мой друг вляпался в неприятности и ему пробили голову, так что ли?!

Оказывается, в критических ситуациях человеческий мозг способен вспомнить даже маленькую мелочь, сказанную подругой между делом.

Набираю номер и стараюсь перевести взволнованное дыхание. Гудок, гудок, гудок... Ну пожалуйста!

- Слава? - раздался удивленные голос Ольги на другом конце трубки. - Чего как поздно? Что-то случилось?

- Да... Оль, очень нужен номер того частного врача, про которого ты говорила, - тараторила я, срываясь на всхлипы. - Срочно!

- Ого, подруга, ты там плачешь что ли? - тихо «угукнула» в ответ. - Я сброшу номер сообщением и после позвоню...

Ждать долго не пришлось, буквально через тридцать секунд Ольга скинула номер доктора. Евгений Александрович не стал задавать лишних вопросов, а лишь попросил описать ситуацию и травмы, а после прислать адрес.

Я вернулась к Кириллу, продолжающему сидеть на полу, глядя куда-то сквозь меня.

- Куда ты вляпался? Что произошло? - вытирая непослушно льющиеся по щекам слезы, задавала я напарнику вопрос за вопросом. Я старалась понять, чем могу помочь ему в данный момент, но в этом проклятом доме сейчас не водилось ничего, кроме бинтов.

Я вцепилась в горячую руку Бергера, боясь его отпустить и потерять.

- Я все расскажу потом, когда станет полегче, - прикрыл глаза Кирилл и судорожно закашлялся на вдохе. Я вся сжалась в комок нервов, утопая в своем бессилии. Мне было страшно, по настоящему страшно. И этот страх рвал душу изнутри.

Доктор Шивалов, прибывший в течение получаса с момента моего звонка, оказался молодым мужчиной лет тридцати в модных очках с оправой Dior, серым беспристрастным взглядом и светлыми волосами. Мужчина приехал с небольшим медицинским саквояжем, в котором, наверняка, уже было все необходимое.

Меня настоятельно попросили принести чистую одежду, покинуть ванную комнату и оставить полубессознательного напарника с врачом наедине. Вымыла руки, до сих пор испачканные засохшей кровью, и, послушно покинув помещение, выполнила наставление.

Зашла в зал и села на одинокий диван. С каждой минутой меня все больше начинало трясти от ужаса. А если бы я не пришла сегодня? Вот, сложилось бы так и я уехала с Авдеевым, что было бы с Кириллом тогда?

Теперь я заставлю его рассказать мне все до последней крупицы! И если Бергера убьют, я хотя бы буду знать за что, а не мучиться до скончания своих дней в догадках!

Убьют.

Страшное слово, одна мысль о котором словно ткнула мне ножом в самое сердце, вырывая из груди очередной истерический всхлип. Если бы Кирилл исчез из моей жизни, что бы было тогда? Чем явственнее я представляла этот поворот событий, тем больше слез приходилось размазывать по щекам.