Несмотря на отсутствие проходов, танки Фишера медленно двигались вперед, как и предусматривалось планом: группа Бэйса по тракту «Солнце» справа, 9-я уланская группа и штаб бригады по тракту «Луна» в центре и 10-я гусарская группа по тракту «Звезда»; при этом головные подразделения колонн достигли первых минных полей противника вскоре после четырех часов. На рассеянных минах подорвались 3 «шермана», разгорелись споры о том, куда вышли подразделения. К этому времени вся местность была окутана пылью, повсюду стояли скопления машин и было очень трудно разглядеть маркировку проходов в минных полях. Достаточно было одной или двум машинам сбиться с пути, как исчезали все знаки разметки и шедшие сзади приходили в полную растерянность. Страсти накалялись, как моторы, пока танки и другая техника черепашьим шагом продвигались среди клубившихся облаков пыли.

В пять часов Бэйс доложил, что его часть подошла к тминному полю, но спустя час, когда начало светать, он был вынужден остановиться за спиной пехоты. Было уже совсем светло, когда Бэйс доложил, что его машины прошли последнее вражеское минное поле, встретились с противотанковыми батареями противника и обе роты тяжелых танков развернулись в боевой порядок. В действительности они находились в этот момент к западу от первого минного поля, не дойдя до «красной» линии 3 или 4 мили. Командир полагал, что его часть уже вышла к этому рубежу. Командование не сразу выяснило истину, и в течение нескольких следующих дней точное положение полка оставалось яблоком раздора.

9-я уланская группа была вынуждена остановиться у тракта «Луна» из-за того, что не были вовремя расчищены проходы. Группа начала продвижение по минному полю только на рассвете и развернулась в боевые порядки по обе его стороны в то время, как ее моторизованная рота и рота «В» йоркширских драгун пошли вперед, чтобы подавить огневую точку «Кинтор». На тракте «Звезда» 10-й гусарский полк оказался в таком же положении, не имея возможности использовать узкий проход во втором минном поле из-за огня с укрепленного пункта «Страйчен», а на рассвете полк развернулся в боевой порядок на местности, густо усеянной минами. Хотя артиллерия противника практически бездействовала и потери бригады были невелики, с наступлением дня она все еще находилась восточнее минного поля противника.

План разминирования, разработанный Гейтхаузом, основывался на допущении того, что проходы надо будет проделать только в двух минных полях. На тракте «Бутылка» первое поле было очищено к двум часам, а в половине пятого был проложен путь к хребту Митейрия. На тракте «Чернила» произошла задержка из-за сильного сопротивления противника, но к четверти шестого проход был готов и здесь, к этому времени «Лодка» была уже пройдена, несмотря на сходные трудности. Труднее всего пришлось саперам на тракте «Шляпа», так как здесь сопротивление противника было наиболее яростным, а мин оказалось больше, чем ожидали. Но инженерным войскам повезло: они нашли проход в минном поле, который был подготовлен противником для прохода его войск через второе поле. Таким образом, к рассвету были готовы четыре прохода к хребту Митейрия, но на западном крыле воспользовались только трактом «Лодка».

Имея в своем распоряжении только две бронетанковые бригады, Гейтхауз должен был совершить более сложный маневр, чем Бриггс. Бригаду Кастенса вели стаффордширская йоменская группа по тракту «Бутылка» справа, ноттингемширская йоменская группа на тракте «Лодка» в центре и группа 3-го Королевского танкового полка по тракту «Шляпа» слева. За бригадой следовали бронеавтомобили Королевского полка. В центре следовал штаб дивизии, затем бригада Кенчингтона с группой 41-го Королевского танкового полка по тракту «Бутылка», 47-й полк – по тракту «Лодка» и 45-й полк – по тракту «Шляпа». Наконец, в арьергарде следовала бригада Лиса с тремя батальонами Королевского суссексского полка; 1-й батальон справа, 4-й батальон в центре и 2-й батальон слева.

Стаффордширская группа успешно продвинулась по тракту «Бутылка» и в половине шестого приблизилась к гребню хребта Митейрия, но здесь наткнулась на минное поле противника, которое не смогла с ходу преодолеть из-за огня противотанковой артиллерии, прикрывавшего минное поле и мешавшего разминированию. Стаффордширцы окопались на противоположном склоне хребта, оказавшись на левом фланге своих старых товарищей по оружию из 1-й кавалерийской дивизии и уорвикширского йоменского полка бригады Карри.

Когда шервудские рейнджеры по тракту «Лодка» пересекли хребет, пройдя второе минное поле вскоре после пяти часов, шедшая впереди них рота «крусейдеров» попала под интенсивный огонь противотанковых пушек с близкой дистанции. Роты тяжелых танков рассредоточились вправо и влево и поставили дымовую завесу, чтобы скрыть направление своего отхода. Обе роты и батарея «В» 1-го Королевского конного артиллерийского полка, которая следовала за ними, отступили за гребень хребта, когда стало светло, но группа потеряла 8 «крусейдеров» и столько же «грантов».

3-й Королевский танковый полк сильно задержался в продвижении из-за трудностей с разминированием проходов на тракте «Шляпа». Саперы не приступали к разминированию первого минного поля до половины пятого утра и на рассвете все еще продолжали трудолюбиво, как муравьи, проделывать проходы. Им было приказано рассредоточиться, и они заняли позиции на хребте, слева от шервудских рейнджеров. Как и следовало ожидать, Королевскому полку не удалось добиться успеха на флангах, он потерял одну машину на мине на правом фланге, и две машины были подбиты огнем из 88-мм орудий на левом фланге. Штаб дивизии остановился в том месте, где Козлиная тропа пересекает тракт «Бутылка» в 3 милях к юго-западу от станции Эль-Аламейн. Бригада Лиса рассредоточилась в этом же районе.

Бригада Кенчингтона и Королевский танковый полк не нашли себе подходящего места на бывшей ничейной земле, уже забитой артиллерией и машинами новозеландской и южноафриканской дивизий, не говоря об арьергарде 8-й бронетанковой бригады. Оставаться там было довольно опасно, так как мины были установлены не только на минных полях, а местность изобиловала траншеями и окопами. Скопление техники удручало, растерянность и путаница сильно мешали. Это место было похоже на плохо организованный автопарк в месте интенсивного движения в огромном пыльном мешке.

На юге 7-я бронетанковая дивизия Хардинга (единственное соединение из состава 13-го корпуса, привлеченное к активным боевым действиям) испытывала те же трудности, которые выпали на долю 10-го и 30-го корпусов. Единственным преимуществом было то, что вся операция с целью пробиться через оборонительные линии противника к северу от Химеймата была возложена на эту дивизию, поэтому не возникало вопросов разделения командования и ответственности, которые так мешали на севере.

Планом Хоррокса предусматривались три этапа операции. На первом этапе Хардинг, поддержанный артиллерией Хьюза и дополнительным корпусным полком, должен был преодолеть минные поля «Январь» и «Февраль» между Химейматом и Мунассибом, а 1-я бригада «Свободной Франции» генерала Кенига, переданная под командование Хардинга, должна была захватить местность к западу от Химеймата. После этого в задачу Хьюза входила защита проделанной бреши к западу от проходов в минных полях. На втором этапе операции Хардингу предстояло подавить сопротивление противника в районе до Гебель-Калаха и плато Така на западном направлении, в то время как 50-я дивизия должна была выпрямить фронт между своими позициями и позициями 44-й дивизии. И наконец, корпус должен быть готов к прорыву обороны противника и выходу западнее Карет-эль-Абда и Гебель-Калаха.