– Что, Синька, насмотрелся? Доволен? Вот всегда так – сначала меня не слушаете, а потом…

Но Дэн и на этот раз его не слушает, быстро выходит вон. Спрашивает с обидой женщину:

– Это и весь музей?

– Да, – бесцветно отвечает та, – вся экспозиция.

– Ну и ну! Такого я еще не видел. Пять гвоздей, две картинки, обломок статуи…

Борис за его спиной иронично хмыкает:

– В этом есть свой шарм, кстати.

Музейный работник начинает нервничать, поправляет очки. Смотрит на нас воинственно.

– Еще и билет – два рубля! – продолжает негодовать Дэн. – И не стыдно… У вас же город чуть не древнее Москвы! Мож-жайск!..

– Все ценные экспонаты в двенадцати километрах отсюда, – наконец не выдерживает женщина, – в Бородино! Здесь музей вообще не положен. Районный центр. И так на энтузиазме, как филиал Бородинского…

Тут и меня дернуло встрять. Объявляю:

– В Сибири у нас, тоже в райцентрах, такие музеи! В Минусинске, в Шушенском, даже в Туране занюханном. Просто привыкли все на Бородино сваливать. А у вас же такой город действительно – и французы, и немцы, и татаро-монгольское иго…

– Э, – отмахивается Борис, – это уже сказки. Не было никаких монголо-татаров.

– Как это не было?

– Да так, по новейшим исследованиям. Это просто русские князьки друг с другом цапались, а потом на татар все свалили. Батый, например, князьком был. – Голос у Бориса серьезный, он явно не стебается; даже и ответить ему нечего. – Читали труды Фоменко и Носовского? «Русь и Рим», «Империя», «Новая хронология Греции»? Там доказано с математической точностью, что вся общепринятая хронология – блеф полнейший. До пятнадцатого века вообще все было не так. До книгопечатания… Иисус Христос, например, жил не в первом веке, а в девятом веке истинной хронологии, которую потом похерили.

– Ладно, кончай, Мускат, – потянул его за рукав Дэн. – Пора в гостиницу, а потом бухать.

Но Бориса не остановить. Увлеченно втюхивает в наши уши какую-то свежеиспеченную хрень.

– Не было ни Македонского, ни Чингисхана, ни Тамерлана. Точнее – был кто-то один, а потом, в эпоху так называемого Возрождения, это все рассортировали, поделили. Осада Трои и завоевание крестоносцами Константинополя – тоже одно событие! Понимаете? Во всем фальсификация!..

– Я не понимаю, – внятно сознается музейный работник. – И Наполеона тоже не было?

Борис вздыхает:

– Наполеон-то был. Нес культуру для Европы, дух великой Франции, а его на остров к неграм.

– Пошли, – снова тянет его к выходу Дэн, – надо бухать. Курнем, Мускат…

Борис уже было направился к выходу, но тут женщина, раскачавшись для спора, чуть не вскрикнула:

– А как же сероводородный анализ?! Да есть масса способов определить возраст археологических находок.

– Фигня эти анализы просто-напросто, – Борис презрительно морщится. – Сделайте анализ вот этому стулу, получится разброс в тысячу лет. Смешно доверять анализам. – И он, вспомнив интересное, вновь бешено заверещал: – Уже доказано, что все труды античных авторов – ну там Аристотеля, Гомера, Платона – были написаны в эпоху Возрождения. Петрарка был в Риме, когда ни Колизея, ни всех этих дворцов еще не было, они только строились. Он сам выдумал легенду, что Рим был великим городом, а по правде это наступило как раз при жизни Петрарки. И такие факты на каждом шагу…

Никто речь Бориса, вижу, всерьез не принимает. Я – тем более. Стою и хмыкаю. Женщина занялась наведением порядка на столе… И, отчаявшись нас убедить, Борис плюется, выбегает из церквушки-музейчика.

– Книги надо читать настоящие, следить за наукой! – повизгивает. – Еще Ньютон об этом писал хрен знает когда, и до сих пор приходится доказывать!.. Им дали сказочку, а они пятьсот лет в нее верят!

Гостиница, конечно, убогая. На желающих в ней пожить смотрят как на инопланетян. Да и кто здесь что забыл, в этом беспонтовом городишке…

С большими проволочками нас оформили на сутки и запустили в трехместный номер.

– Ну ничего, – оглядывая его, оценил Борис, – почти как в общаге. Клопов, надеюсь, нет.

Я хмыкнул:

– Какая же гостиница в русской провинции без клопов…

Пожилая, унылая горничная принесла белье. Сунула все три комплекта в руки Дэна.

– За семьдесят рублей можно бы и застелить, – пробурчал тот.

Горничная стала еще унылей, ответила кое– как:

– Сейчас ключ принесу. – Вышла.

– Это тебе, Синь, не «Измайлово», – объяснил Борис, понюхал простынь. – Пять лет в шкафу лежало – пылью пропахло.

Помаялись в номере, не зная, что делать. Наполнили графин водой, выпили по стакану. И как только горничная выдала нам ключи, отправились совершать то, зачем забрались в этот Можайск.

– Кур-раж-мураж! – провозгласил Борис, завидев на противоположной стороне площади «Бородино». – О, как долго я ждал!

Уже почти стемнело, «КамАЗы» перестали выскакивать из ворот предприятия или стройки. По тротуарам и прямо по проезжей части не спеша шли люди. Видимо, с наступлением вечера и здесь принято отдыхать.

– Сейчас выпьем по паре стопок и надо мутить овец, – планирует Дэн, закуривая свой «Пэлл Мэлл».

– А может, лучше по гашу? – Борис вдруг приостанавливается и задерживает Дэна. – Что такое водка, когда гаш есть. И бабы на него лучше клюют…

– На овец гаш изводить?! – возмущается Дэн. – У тебя мозги есть, идиот?

Мне не очень-то в кайф идея Бориса – я уже твердо настроен как следует долбануть. Говорю торопливо и твердо:

– Нет, только водку! Какое веселье от гаша? Воткнется каждый в себя и будет сидеть грузиться. Давайте нажремся, повеселимся!

– Видишь, Мускат, – Дэн пожимает плечами, – Хрон против… Да и надо было тогда уж в номере закумарить. Где здесь-то?..

Борис прямо извивается – понятно, курнуть ему с каждой минутой хочется все сильней и сильней. Чуть ли не визжит:

– Да Хрон и есть Хрон, ему лишь бы залиться! Сейчас купим бутылочку колы, пойдем на то место, где склон. Вытянем по две точки – и самый ништяк! – И тормошит, наседает на Дэна. – Дав-вай!..

– Я укуриваться однозначно сегодня не буду, – заявляю, видя, что Дэн колеблется. – Завтра с утра – другое дело.

Спорим яростно. В основном я с Борисом. Дэн же помалкивает, потягивает свой «Пэлл Мэлл». Наконец устает слушать нас:

– Короче, так: заваливаем в «Бородино», пьем по сто пятьдесят, ужинаем как следует и снимаем овец. А там разберемся, пить дальше или курить.

– Ну, я же так не могу, – морщится Борис. – Если уж глотну водки, меня понесет.