Похоже, это сработало.

Форрикс был одним из этой тысячи Железных Воинов, скрытых в атакующей волне, его броня работала на минимальной мощности и была забрызгана засохшей кровью, также поддерживалась вокс-тишина, чтобы уменьшить шансы на обнаружение. Только тщательный выборочный осмотр мог выделить его из бурлившей волны смертных, и только обрушившийся на орду беспорядочный шквал огня мог случайно убить его.

Когда они приблизились на сотню метров к разрушенному валу барбакана, к снарядам более крупных орудий присоединился лазерный огонь. Впереди виднелись нижние уровни космопорта, полные дыма, освещённые бушующим внутри пламенем, как будто они штурмовали врата какого–то древнего ада.

Земля содрогалась от ударов и отдачи, заставляя всех терять равновесие. Он тоже карабкался, пригибался и шатался, пока пробирался между ними, стараясь не выдать себя невосприимчивостью к толчкам.

Во рту пересохло, сердца бились, словно кузнечный молот Олимпии, когда он шагнул в тень разбитых ворот, что возвышались над ним на сорок метров. Вспыхивали взрывавшиеся гранаты и к шуму добавились крики умирающих, но он не обращал на них внимания. Человекообразные огрины-мутанты, даже более крупные, чем легионеры, били в боковые двери сверкавшими булавами и молотами, в то время как сотни меньших смертных устремлялись в освещённые огнём внутренние пространства, только чтобы быть выкошенными залпами взводов защитников в охряной униформе.

Осадные мутанты справились со своей задачей, выбив двери аварийного доступа, примыкавшие к внутреннему двору барбакана. Солдаты хлынули дальше, сокрушая ряды защитников, в то время как Форрикс и десятки других повернули к новому направлению атаки.

«Заточка, лучше и не скажешь», — подумал он, шагая по боковому коридору в темноту технического лабиринта космического порта.

Карачийские равнины, шестьдесят девять дней до начала штурма

Выходя из огромного поезда, Зеноби ожидала, что кругом ночь, и поэтому была удивлена, обнаружив странные сумерки, встретившие высаживавшихся солдат. В непосредственной близости от неё не было освещения, за исключением мерцания вентиляционных отверстий реактора поезда и нескольких люменов с козырьками, висевших на кабелях между высокими столбами, которые вели прочь от железной дороги. Остальные медленно продвигались вперёд, подняв головы, и она смотрела вместе с ними, открыв рот от увиденного.

Ночное небо озарилось разноцветными вспышками красного и фиолетового, яркими дугами зелёного и синего цветов. В небесах непрерывно двигались и мерцали метеоры, за которыми дрейфующие миазмы сверкающей пыли скрывали звезды.

— Обломки, — сказал Менбер, и Зеноби знала, что он имеет в виду падавшие искры.

— Космическая война, — она произнесла эти два слова благоговейным шёпотом, почти не веря, что стала свидетелем такого.

— Не останавливайтесь, — проревел сзади лейтенант Окойе. — Другие должны сойти с платформы!

Продолжая смотреть вверх, Зеноби присоединилась к неуклюжей орде солдат, которые двигались по тускло освещённой дорожке, они превратились в толпу рассеянных зевак, которые перемещались скорее по общему согласию, чем по индивидуальной воле.

— Смотрите! — кто–то впереди показал пальцем в сторону пятна оранжевого света. Расцвела яркая белая вспышка, это тяжело повреждённый космический корабль вошёл в атмосферу, оставляя за собой ещё больше искр, когда его корпус начал распадаться. Хор вздохов приветствовал это зрелище, словно в толпе, наблюдавшей за торжествами в день Объединения.

— Гор на орбите… — произнёс сержант Алекзанда, присущий ему обычно стоицизм дал трещину. — Магистр войны почти здесь.

— Если он победит, — ответил Кеттай. — Между ним и Террой много кораблей и орудий.

— Помните, что сказала Джаваахир — мы должны исходить из того, что армии магистра войны высадятся, — заметила Зеноби.

— Не здесь, — ответил Кеттай. Он указал на северо-восток. Небо за горизонтом постоянно меняло цвета, интенсивность космической битвы напоминала искусственное северное сияние. — Гималазия. Императорский дворец.

— Возможно, это закончится до того, как мы доберёмся туда, — сказал кто–то за спиной Зеноби.

Зеноби крутила головой, пытаясь разглядеть всё вокруг, и чуть не упала, когда её нога застряла в яме на грунтовой дороге. Несостоявшееся падение вернуло её мысли в настоящее и к тому, что их окружало.

— Куда мы идём? — Кроме слабого света над головой и громады поезда позади них, ничего не было видно. Она подумала о платформах, простых приподнятых плитах из камнебетона, которые, похоже, находились непонятно где. — Мне казалось, что это Карачи?

— Не знаю, — ответил Менбер, покачав головой. Он оглянулся и снова покачал головой. — Я ничего не вижу.

— Ты видел, что случилось с остальными? Теми, кто покинул роту?

— Ничего, они давно ушли к тому времени, когда мы высадились из поезда.

Зеноби погрузилась во взволнованное молчание и последовала за огромной толпой солдат. Десятки тысяч людей брели по этой безликой пустыне; возможно, даже те, кто шёл впереди, не знали, куда они направляются. Через несколько минут фонарные столбы закончились, и единственным источником освещения остался орбитальный фейерверк, который продолжал сиять радужными брызгами лазеров и плазмы.

По мере того, как минуты превратились в полчаса, а затем в час, беспокойство росло. Стал ощущаться холод, и прижатые друг к другу солдаты на ходу начали отчаянно пытаться вытащить из вещмешков тяжёлые шинели. Лейтенант Окойе пробился сквозь толпу к ним, организовав их по тройкам, которые будут помогать друг другу по очереди: двое держали сумки и снаряжение, а третий натягивал шинель. На Зеноби легла дополнительная тяжесть знамени, которое она ненадолго отдала на попечение Селин и сержанта Алекзанды, но забрала после того как застегнула шинель.

— Я думала, что мы должны были просто пересесть, бана-лейтенант, — сказала Зеноби. — Мы прошли уже несколько километров.

— Продолжай идти, рядовой, — ответил лейтенант, но по его поведению было ясно, что он имеет не больше представления о происходящем, чем кто–либо из них.

Они шли всё дальше, немного рассеиваясь по мере того, как группа расходилась от основной линии продвижения. Зеноби слышала крики династических силовиков на тех, кто, по их мнению, отклонялся слишком далеко от невидимого курса. Не было никаких признаков ни капитана Эгву, ни офицеров безопасности, но время от времени Зеноби казалось, что она слышит рокот моторов, и она предположила, что для старших офицеров был предоставлен какой–то транспорт. Она, конечно, не могла представить, как Джаваахир бредёт по казавшейся бесконечной пыльной чаше.

— Свет!

Крик эхом прокатился по колонне от шагавших впереди рот, но Зеноби совсем ничего не видела, а её расспросы более высоких сослуживцев ни к чему не привели. Только после ещё нескольких минут продвижения Менбер заговорил.