репрессалий. Они разрешали указанным лицам захватывать торговые суда и грузы объявленных врагов для собственной выгоды при условии, что они не будут трогать нейтральную собственность. Англо-французский договор 1396 года запрещал выдачу таких грамот, и за некоторыми исключениями этот запрет соблюдался. Но с 1402 года они стали выдаваться вновь, и большинство каперов пользовались по крайней мере молчаливой поддержкой своих государей, даже если у них не было официальных документов.

Знайте, — гласил типичный английский документ, — что мы дали разрешение нашему любимому Генриху Пэю отплыть и пройти через моря с таким количеством кораблей, барок и военных судов, латников и стрелков, полностью снаряженных, сколько он сможет набрать, чтобы нанести весь возможный ущерб нашим объявленным врагам, а также для их уничтожения и для охраны и защиты наших верных лордов.

Король приказал своим адмиралам и всем своим офицерам в прибрежных районах давать любые советы или помощь, которые могут потребоваться Пэю. Очевидно, что это было официально одобренное предприятие.

К началу XV века англичане начали расширять масштабы своих каперских операций, нападая не только на вражеские корабли, но и на нейтральные суда с вражескими грузами. Вознаграждение было высоким, и каперы, несомненно, нуждались в небольшом поощрении. Но представляется очевидным, что инициатива все же исходила от правительства. Блокада морской торговли противника было очень эффективным средством ведения войны. Но она также была чрезвычайно жестокой и вызывала горькие жалобы в XV веке, как и во времена Блейка или Нельсона, поскольку требовала, чтобы нейтральные корабли были остановлены, досмотрены в море и доставлены в английские порты, если обнаружится, что они везут подозрительные товары. Это могло быть страшным испытанием. В начале 1403 года корабль Christopher из ганзейского порта Данциг был захвачен в Ла-Манше четырьмя кораблями из Лондона и Дартмута, действовавшими из Кале. Генрих IV лично допросил их хозяев, чтобы выяснить факты, прежде чем выступить в защиту своих подданных в письме Великому магистру Тевтонского Ордена. Это письмо очень четко показывает, чего король ожидал от каперов действовавших по его поручению. Немецкий корабль, по его словам, шел без национальных опознавательных знаков и когда англичане потребовали от команды объявить свою национальность, те не дали ответа, вывели на палубу вооруженных людей, подняли все паруса и попытались уйти. Англичане открыли огонь из бомбард, установленных на их форштевнях. Они догнали убегающий корабль и взяли его на абордаж, одолев и захватив в плен команду после долгого и кровавого рукопашного боя. Оказалось, что на корабле было вино из Ла-Рошели, и его отвели в Саутгемптон, где в конце концов конфисковали. Ганзейские города потеряли таким образом восемь кораблей в течение 1402 года в дополнение к еще четырем, которые были разграблены, а затем отпущены. Кастилия, еще одна важная нейтральная страна, потеряла семнадцать кораблей.

Разграничение между вражеской и нейтральной собственностью не всегда было легко применимо. Право собственности часто было неопределенным. Вражеские суда могли плавать под нейтральными флагами. Вражеские грузы могли перевозиться на кораблях нейтральных стран и наоборот. Судовые манифесты не всегда были честными. Не всегда было ясно, действовало ли перемирие на момент захвата. Конечно, каперы не были особенно щепетильны в отношении границ своих полномочий. Но их ремесло не было полной свободой действий, как это иногда принято считать. Для решения вопросов, связанных с правом на приз, был разработан тщательно продуманный свод практических и правовых норм, который частично находился в ведении канцлера и королевского Совета, частично — адмиралов и их местных заместителей, маршалов, сержантов и клерков. Их деятельность породила массу документов в удивительно полных сохранившихся записях английского правительства. Они показывают, что жалобы на нарушение перемирия, несанкционированные военные действия или нападения на нейтральную собственность воспринимались серьезно и регулярно расследовались. Каперы, как бы им ни благоволили, подлежали вызову в Совет или к офицерам адмиралов, чтобы доказать свое право на приз, "как того требует морской закон". Регулярно поступали приказы о возвращении нейтральных товаров или судов или о выплате компенсации разорившимся немецким или кастильским судовладельцам и купцам. В одном примечательном случае эскадра кораблей была специально снаряжена адмиралом Англии для поимки печально известного пирата Уильяма Лонга из Рая, который был снят со своего корабля в море и отправлен в лондонский Тауэр. Если некоторые люди ослушавшись короля избегали наказания, то это было следствием ограниченных полицейских возможностей средневекового государства. Но были и другие, которые платили за свои проступки своим имуществом, а некоторые — свободой или жизнью[106].

Рост официально спонсируемого каперства в начале XV века отражал постепенный отказ правительств от дорогостоящего дела по строительству и эксплуатации военных кораблей. Во Франции большой государственный арсенал в Руане, выпускавший гребные военные корабли с XIII века, прекратил строительство и ремонт кораблей к концу 1380-х годов и, за исключением коротких всплесков активности в 1405 и 1416 годах, больше никогда не возобновлял. В Англии последний из великих кораблей Эдуарда III, 300-тонный каррак Dieulagarde, был передан одному придворному в 1380 году. В первые годы своего правления Генрих IV владел всего одним парусным кораблем в дополнение к четырем баржам, которые, судя по всему, использовались в основном для перевозки багажа королевской семьи по Темзе. Арендовать корабли было не намного дешевле, чем владеть ими, поскольку за аренду приходилось платить по тоннажу, а за работу экипажа — по дням. В основном по причине дороговизны английское правительство с 1379 года возложило большую часть рутинной работы по охране моря на контрактные флоты, созданные коммерческими синдикатами в Лондоне и Уэст-Кантри[107]. У частников и контрактных флотов были свои недостатки. Они были недисциплинированными и приводили короля к столкновениям с нейтральными странами. Они мало интересовались его стратегическими целями и были особенно негодны в оборонительных действиях, таких как конвоирование и патрулирование Ла-Манша против прибрежных рейдеров, что давало ограниченные перспективы на захват добычи. Амбициозная попытка передать всю деятельность по "охране морей" коммерческим флотам в 1406 году в обмен на доходы от таможенных пошлин оказалась катастрофической по всем этим причинам, и договоренности пришлось прекратить досрочно. Но в наступательных операциях против вражеской торговли и прибрежных поселений каперы в значительной степени вытеснили королевские флоты на протяжении всего правления Генриха IV. Они действовали на свой страх и риск и ничего не стоили в плане жалованья, найма или содержания[108].

В начале XV века в Лондоне, Халле, Пяти портах и на острове Гернси активно действовали каперские синдикаты. Но главным центром такого рода пиратства уже тогда была Уэст-Кантри, каким она и останется на протяжении веков. Дартмут, Плимут и Фоуи были важными базами каперства. Согласно