Тур должен был понять, что «совершенно невозможно» свести концы с концами, имея менее 1250 крон в месяц, или 15 тысяч крон в год, если Лив «будет жить с мальчиками в современной квартире в западном районе, и жить достаточно благополучно, исполняя предъявляемые ей требования».

И далее, уже без обиняков: «Я понял из нашего последнего разговора, что ты был так долго вдали от нормальной жизни в городе со всеми его повседневными и высокобуржуазными заботами, что тебе трудно понять, из чего состоит повседневная жизнь». Он посоветовал Туру заключить с Лив соглашение, в результате которого она получала бы твердую сумму раз в год, «настолько приличную», чтобы она и мальчики могли на эти деньги жить. Тогда ни одна из сторон не сможет предъявлять друг другу претензии, и Лив придется соответственным образом строить свою жизнь.

Это подействовало. Тур ответил, что готов выплачивать Лив постоянную сумму — 15 тысяч крон до налогов. Лейф пригласил Лив на обед, чтобы обсудить предложение.

В тот же вечер Лив достала чернила и бумагу. «Дорогой Тур! Только что вернулась от Лейфа, который рассказал о твоем предложении, и меня оно устраивает. Этих денег нам хватит, большего мне не надо. Мне действительно стало легче, и я очень рада».

Через несколько дней она отправила другое письмо. «Мне не нравится, что между нами существует некая обида. Ты должен понять, что не всегда легко быть одной и заботиться о мальчиках, а я постараюсь понять, что для тебя тоже не всегда легко быть самим собой и что, конечно, многие предъявляют к тебе требования. Давай начнем новый год с дружбы и понимания. Сердечный привет от Лив».

Не зная, где Тур и Ивонн будут проводить Рождество, она добавила: «Пожалуйста, сообщи свой адрес, тогда мальчики смогут послать поздравление к Рождеству».

Тур поручил своему адвокату разобраться с новым договором с Лив. 19 декабря 1951 года он послал ему письменную инструкцию, к которой прилагался чек на 15 тысяч крон на следующий год. Из этой суммы должны были вычитаться плата за квартиру, налоги и страховка, и Тур попросил адвоката следить за тем, чтобы эти суммы выплачивались непосредственно, а не через Лив. Денежные переводы для нее должны были осуществляться 1-го и 15-го числа каждого месяца. Тур настаивал на том, чтобы Лив «никогда не имела возможности взять аванс».

Тур Хейердал по своей природе был щедрым человеком. Это заметили и ребята с «Кон-Тики». Еще до того, как построили плот и Тур сам испытывал материальные трудности, он подписал контракт с участниками экспедиции. Там значилось, что, как только экспедиция принесет приемлемый доход, каждый участник получит сумму в 25 тысяч крон. Как только долги были выплачены и появился доход, Тур выполнил свое обещание до последнего цента. Для многих из них дальнейшие перспективы в материальном плане оставались ненадежными, и Тур дал понять своим друзьям, что он не замедлит помочь, если им срочно понадобятся деньги.

Никогда в жизни Тур не желал, чтобы Лив и мальчики просили милостыню, и так случилось не из-за его низости. Причиной стало непонимание того, что требуется для нормальной жизни, о чем прямо заявил ему брат Лейф.

Тур так много путешествовал, что перестал понимать, чем живет норвежское общество. Он так мало общался с сыновьями, что не видел, в каком трудном положении они оказались. Занятый своими делами, он считал само собой разумеющимся, что другие, а именно Лив и Алисон, позаботятся о мальчиках. Для сыновей отец оставался тем, о ком они слышали, но кого никогда не видели.

Всегда занят. Довольно часто у Тура Хейердала случались периоды, когда времени на семью было мало или его не было вовсе. Здесь Аннетте пытается привлечь папино внимание

Во всей своей работе с рукописью, газетными статьями, путешествиями и лекциями Тур переложил финансовую сторону дела на Ивонн. Поэтому именно она отвечала за то, чтобы Лив и мальчикам было на что жить. Она откровенно считала, что назначенной суммы достаточно, и, пока никто не беспокоил Тура, он думал, что все в порядке. То, что некоторые члены семьи считали, что Лив транжирка и не может распоряжаться деньгами разумно, тоже сыграло свою роль в отношении Ивонн к договору. Тур такие повседневные дела полагал тривиальными, и он вообще не хотел ими заниматься. Он посчитал целесообразным переложить их на свою новую жену, и от нее зависело материальное положение бывшей. Это оказался плохой психологический ход.

Бракоразводный договор содержал также пункт, подчеркивающий, что, если Тур будет получать более 15 тысяч крон в год после того, как все выплаты сделаны, дети должны получать 10 процентов от оставшейся суммы. Тур переписал квартиру в Рёа на имя детей и откладывал на их счет время от времени маленькие суммы, но, кроме этого условия, пункты договора не выполнялись. Сотрудники Тура, то есть его адвокат Пер Восс и Ивонн, толковали данное определение так, что оно касается только его доходов в Норвегии, а не за границей. Когда продажи норвежского издания книги о «Кон-Тики» иссякли, Тур стал зарабатывать именно на международной гонорарах, и ничего от этих сумм мальчикам не доставалось.

Будучи замужем за Туром, Лив участвовала в создании предпосылок для путешествия на «Кон-Тики» и, следовательно, для его экономических результатов. Поэтому парадоксально, что, когда стали делить доходы, она оказалась не у дел, а все сливки достались Ивонн.

Вооружившись законом, Лив вполне могла бы выступить против такого несправедливого раздела. Но она никогда не предъявляла претензий к Туру за то, как толковались эти 10 процентов. Есть все основания полагать, что борьба с Туром вымотала ее и ради себя самой и мальчиков ей больше не хотелось шума. По своему характеру Лив не отличалась конфликтностью; кроме того, жизнь наладилась с появлением дома в Рёа и увеличением ежегодного пособия.

В новом договоре о пособии имелось условие, согласно которому размеры его будут регулироваться в соответствии с ростом цен, который в начале 50-х годов превысил 5 процентов. Поэтому Лив получила уверенность в том, что ей не придется каждый год начинать борьбу заново, в то время как Тур посредством этого дополнения показал, что ей и Лейфу удалось вбить в него немного реализма. Но, понадеявшись, что Тур будет также больше внимания уделять детям, она сильно разочаровалась. Вопрос о происхождении полинезийцев занял все его время. Общение с Туром-младшим и Бамсе оставалось редким. Они даже не знали, куда послать поздравление к Рождеству.

Больше всего радовалась разрешению конфликта Алисон. «Я должна поблагодарить тебя за многое, так что я даже не знаю, с чего и начать, — писала она Туру в конце года. — Я думаю, за то, что ты помог Лив, поскольку этому я безумно рада. Мальчики ведь так на меня надеются, и я знаю, что для будущих ваших отношений очень важно, чтобы они считали, что с ней обращаются хорошо».

В начале нового года Лив была готова к изменениям. Она хотела начать работать и записалась на годичные курсы в Институт стенографии и машинописи Паульсена. Она на самом деле мечтала стать журналисткой и даже писательницей. В любом случае она проявила способности. По поездке на Фату-Хиву она написала ряд статей в норвежской прессе, а осенью 1948 года выпустила небольшую книгу под названием «Путешествие из Норвегии». Она была адресована детям и юношеству и рассказывала о приключениях Тура-младшего и Бамсе во время войны в Канаде. Она не могла сравниться с книгой о «Кон-Тики», которая вышла примерно в то же время, но Лив получила за нее премию как за лучшую детскую книгу года. Развод и вынужденная необходимость в одиночку заботиться о детях перевернули ее жизнь, и ей пришлось умерить свои писательские амбиции. Лив пробовала готовить репортажи для газет, но безуспешно. Ей не очень хотелось становиться стенографисткой, и она считала курсы Паульсена скучными. Но она закончила их с лучшими оценками, и, когда руководство, к ее удивлению, предложило ей остаться в качестве преподавателя, она согласилась. Постоянная оплачиваемая работа делала ее более независимой от Тура в материальном плане.