– Подожди… – растерянно пробормотал он и сделал несколько шагов в ту сторону, где уже скрылись одноклассники. – Как же?.. – Он резко развернулся, быстро подошел к Лере и вцепился ей в плечи. – Понимаешь, если Митька позвонил и предупредил про кота, то он никак не мог видеть развалины! И мобильник у него есть. Он же по нему звонил!

– И чего? – перепуганная Лысогорова не понимала, что от нее хотят.

– Это не Пращицкий, – прошептал Толик и осел на ступеньки крыльца.

– Ты что, Митьку не узнал? – расхохоталась Лерка. – Он это! Вот увидишь, сейчас проводит девчонок и сюда вернется.

– Не вернется. – Карасев выхватил из-под свитера учебник и шарахнул им об землю. – Что же тут происходит, черт возьми!

– Ну и пусть не вернется, – легкомысленно махнула рукой Лерка. – Что ты расстраиваешься? Мы его потом в школе увидим…

– Бежим!

Толик сорвался с места и помчался туда, где виднелись главные въездные ворота школы.

– Где живет Сухоребрая, знаешь? – кричал он на бегу.

– Дом видела, а квартиру не помню. – Лысогорова бежала на удивление легко и быстро, совершенно не отставая от Карасева.

– Хватит дома!

Толик припустил, а потом резко остановился. Перед ними было школьное крыльцо. На последней ступеньке лежал брошенный учебник.

– Черт! Опять!

– Как это мы промахнулись? – Лерка с удивлением смотрела назад, туда, где виднелись ворота. Сворачивать на дороге было негде. – Еще раз попробуем?

– Не получится, – Толик тяжело опустился на ступеньку. – Он нас не выпускает. – Карасев схватился за голову, взгляд его уперся в букву «М» на обложке книги. – Телефон Пращицкого знаешь?

Лерка нажала на несколько кнопок на своем мобильном и отрицательно покачала головой.

– Звони опять Рязанчику. Нужно Митьку искать!

Карасев взял телефон из трясущихся рук Лысогоровой, набрал номер. Линия была занята.

Он набрал заново. В трубке ни звука. Потом там откашлялись, и противный голос пропищал:

– Маленькая рыбка,

Жареный Карасев.

Где твоя улыбка,

Что была вчерас-с-с-сь?

Толик с трудом оторвал телефон от своего уха и отбросил его подальше от себя.

– Что это?

Телефон вдруг засветился изнутри ярким огнем. Над школьным двором повисла радуга.

– Ложись! – завопил Карасев. – Сейчас рванет!

Но телефон взрываться не стал. В столбе света выросла высокая фигура Бледного.

– Эффектное появление, не так ли? – захихикал он. – Карасев, перестань рыпаться! Сиди где сидишь и не мешай мне! Сегодня, в полнолуние, – он поднял палец, и на кончике ногтя появилась и начала стремительно расти ярко-желтая луна, – я уйду. И от тебя зависит, кто пойдет со мной. Две никчемные девчонки или еще и твои приятели, которых растерзают собаки, когда они второй раз попытаются выйти из дома. Ты меня понял?

Ответа Бледный не дождался. Телефон погас. Луч света растворился в воздухе, забрав с собой радугу.

– Светка! – в отчаянии завопила Лысогорова и бросилась к Толику на шею. – Светочка!

Ошарашенный Толик снова опустился на ступеньки крыльца.

Ситуация была безвыходной.

Как только Толик об этом подумал, над его головой прокатился довольный смешок.

– Я тебя достану! – крикнул Карасев, подхватывая телефон и собираясь запустить им в невидимого противника. – Один уйдешь, раньше положенного!

Снова послышался смех. И все погасло. Лерка рыдала у Толика на плече, а сам он усиленно моргал глазами, пытаясь понять, что происходит.

– Говорила мне мама, что мобильные вредны для здоровья, – пробормотал он, машинально засовывая телефон в карман. – Вот, я уже ослеп.

– Как ты можешь шутить! – возмутилась Лысогорова и вдруг перестала всхлипывать.

Толик еще раз протер глаза и прямо перед собой увидел директрису.

– Это что за фейерверк на школьном дворе? – строго спросила Маргарита Всеволодовна, пытаясь найти под ногами следы недавно взорванной петарды. – Что вы здесь делаете ночью? – Вместо петарды она нашла учебник математики, и в голосе ее появился металл: – Почему учебник лежит на земле?

Толик еще не пришел в себя от внезапного появления директрисы, поэтому не смог ничего придумать.

– Это не мы! Это Бледный!

– Опять будешь про кота рассказывать? – Маргарита Всеволодовна перешла на полушепот, что было признаком неминуемого гнева.

– Ничего я не буду рассказывать, – сдался Толик. – Вы мне все равно не поверите.

– Ты еще расскажи, что ничего здесь не взрывал! – пошла в наступление директриса.

– Это телефон загорелся, – пробурчал Карасев. – Можете у Лерки спросить.

– И девочек в это втравил! – пыталась вернуть себе боевой настрой директриса, но правильной нравоучительной беседы у нее явно не получалось.

Толик мучительно соображал, посвящать ли директрису заново во все это дело, и если рассказывать, то что. Вдруг на дорожке от валуна мелькнула серая тень, и Лысогорова тонко завыла.

Неспешной походкой к школе приближался черный кот. Он медленно проявлялся из темноты, выступая вперед, и казалось, что это идет сама ночь со своими страхами и кошмарами.

– Это что еще такое? – ахнула Маргарита Всеволодовна. – Откуда?

– Это Маркиз, – обрадовался Толик и погладил кота по мягкой шерстке.

Руку тряхнуло от небольшого разряда тока. Прямо у Карасева на глазах Бледный оттащил Митьку Пращицкого в какой-то темный угол, а сам тут же превратился в него.

Толик подтолкнул кота к Маргарите.

– Погладьте, не бойтесь.

Директриса и не собиралась бояться. Она протянула ладонь к коту. Но тот неожиданно зашипел и махнул в ее сторону лапой.

– Маркизик, ты что? – удивился Толик. – Это же Маргарита Всеволодовна. Она своя!

Но кот, видимо, был другого мнения и учителей в «свои» записывать не спешил.

– Он, наверное, не любит взрослых, – подала голос Лерка.

– Ладно. – Маргарита выпрямилась и одернула на себе пальто. – Значит, вы утверждаете, что это тот самый кот и что призрак Бледного действительно преследует вас. А за что?

– Мы ему немного подпортили жизнь, – уклончиво ответил Карасев.

– Подпортили? – Казалось, директриса вытягивается вверх от возмущения. – А по моим сведениям, вы делали все, чтобы его жизнь была невыносимой!

– Это он был невыносимым! – вдруг заплакала Лысогорова. – Как только таких в учителя берут…

– Ну-ну, – перешла на более миролюбивый тон директриса. – У взрослых бывают разные жизненные обстоятельства. И не вам это обсуждать! Что вы теперь собираетесь предпринять? Думаю, надо предоставить это дело компетентным органам.