Держась одной рукой за ветку, Виталий взглянул в лицо Кулакову, которого на этот раз они с Ольгой так и не смогли спасти. Оно выглядывало из воды, окруженное ею, как портретной рамой, колыхались распущенные длинные волосы. Его лицо в смерти имело по-детски удивленное выражение. Видимо, вода несла его так, что именно лицо осталось практически неповрежденным.

Опустив взгляд ниже, Мельник увидел на животе большую дыру.

Сердце забилось сильнее. Он резко рванул тело на себя, одновременно высвобождая его из ветвей и переворачивая спиной вверх. Отверстие на противоположной стороне было таким же рваным. Кровь оттуда уже давно не шла.

Специальной экспертизы не нужно, чтобы прийти к выводу: Антона Кулакова ударили спереди чем-то острым и длинным.

Казалось, будто его просто закололи.

Как поросенка.

У Мельника не было времени детальнее осматривать тело. Тогда его личную заинтересованность в подобном осмотре точно заметили бы. Закусив губу, Виталий взял тело за волосы и медленно потащил к берегу.

Перестраховаться от ненужных разговоров очень просто. Надо только найти у кого-то мобильный, набрать Зарубу, в двух словах объяснить ситуацию и попросить, чтобы тот каким-то образом, пусть даже прямой своей властью, закрыл рот не в меру любопытному начальнику базы.

На короткий телефонный звонок Мельник решил раскулачить Ольгу. После того как он вытащил труп, его никто особо не держал. Увидев явный криминал, райотделовские засуетились, участковый громко заматерился, а его Виталий понимал: за одно утро двое пострадавших на вверенном участке, причем одного чуть не убили, а второго закололи насмерть и бросили в воду.

Он ничего не объяснил Обуховскому, чем вызвал уже плохо скрытую неприязнь к своей особе. Ольге сказал только, что Кулакова убили и ему надо позвонить, потому что его «трубе» хана. Та молча протянула мобильный и даже не обиделась, когда недавний любовник отошел подальше от ее ушей.

Заруба выслушал его отчет, ни разу не перебив. Потом не повелел, не приказал — попросил оставаться на месте, больше ничего не делать, по возможности выполнять свои прямые обязанности или хотя бы работать на публику. Пообещал успокоить Обуховского и максимально способствовать тому, чтобы избежать малейших проявлений паники.

Ждать — значит ждать. До вечера Мельник ничем другим и не занимался: он то бродил вокруг изувеченной «Нивы», то слонялся по пляжу, ловя на себе любопытные взгляды, то занимался сексом с Ольгой в ее домике — в тот день новоиспеченные любовники сделали это дважды, до обеда и после.

Первый раз это было скорее физическое совокупление. Блондинка коротко сказала: «Пойдем», завела в комнату практически за руку, сняла обе части купальника-бикини и легла, отвернувшись. Занимались сексом молча, зато потом ее прорвало — началось раскаяние. Она кричала, что виновата в смерти этого несчастного, потому что забыла сказать вооруженному опытному человеку о том, что бедняга не вернулся домой со своей сумасшедшей охоты. Несколько часов понадобилось ей, чтобы успокоиться, пока Ольга снова не отдалась ему: на этот раз так же неистово и бурно, как и вчера ночью. Отдыхая после ласк и глядя в некрашеный фанерный потолок, Мельник вполне серьезно пришел к мысли, что у него сегодня дважды был секс с двумя разными женщинами. С этой мыслью он даже задремал.

Больше они об убийстве не говорили. А под вечер явился Заруба собственной персоной.

— Видел, видел. Типичный вандализм, скажу я вам, Виталий. Машину надо если не в музей, то хотя бы на неделю где-то в людном месте поставить: лучше любой профилактики преступности будет.

— Мы здесь не занимаемся профилактикой преступности. Дело вообще не в разбитой машине, даже не во мне. Очевидное убийство. Никаких привидений — призраки не орудуют длинными острыми предметами!

— Ножами для закалывания свиней, — уточнил Заруба.

— Что?

— Ничего. Вам разве за вашу практику не приходилось видеть разные орудия убийства человека? Бывают кухонные ножи, случается — маникюрные ножницы в сонную артерию на шее вонзают, разве нет? У вас же было такое дело три года назад, когда девочка-наркоманка убила так свою маму, потому что та не давала ей денег на «колеса»…

— Вы можете перечислить все мои дела?

— Конечно! Я же не дворника нанимаю, дело серьезное.

Они стояли в сумерках на берегу Десны и смотрели, как красное солнце медленно садится за горизонт. Жужжали комары, мужчины лениво отгоняли их руками от лиц.

— Ладно, не обо мне речь…

— Правильно, не о вас. Не надо, Виталий, воспринимать меня как фокусника. Кролика из шляпы я перед вами вынимать не буду, мои реальные, не магические возможности вы уже знаете. Поэтому не спрашивайте о происхождении информации, лучше воспринимайте ее и делайте выводы. Я, напомню, слушал вас и не перебивал.

— Извините…

— Так-то лучше. Значит, Антону Кулакову действительно нанесли удар прямо в центр живота. Сначала было неизвестно, чем же его били, и потом, когда осматривали место преступления, один из наших спасателей, который помогал при этом, нашел в нескольких метрах специальный стальной нож, который применяют, когда колют свиней. Он есть в хозяйстве каждого, кто держит этих животных и кормит на продажу. В Козубах таких маленьких хозяйств два…

— Стоп-стоп, разве нашли место, где Кулакова убили?

Заруба вздохнул:

— Вы, Мельник, опытный опер. Но почему-то я, опытный финансист, должен вам объяснять разницу между понятиями «убили» и «нанесли удар».

— Что вы имеете в виду?

— То же, о чем вы подумали. Место, где могли убить Кулакова, подсказал я, когда получил сегодня через свои связи информацию о результатах вскрытия. Конечно, не сам побежал в полицию, мои предположения передали те, кому следует, тем, кому надо.

— Ваши предположения?

— Дайте ж вы сказать! — Заруба начинал злиться. — Результаты медицинской экспертизы однозначны: длинным острым предметом Кулакова проткнули уже после смерти. Дошло? Сначала он умер, а потом его проткнули.

— Зачем?

— Теперь вы точно начинаете меня разочаровывать, Виталий. Узнать это — ваша работа, я вам за это плачу. Вы недослушали главное: от чего, по-вашему, умер Кулаков на самом деле?

— От чего? — как попугай, повторил Мельник.

— Захлебнулся водой. Химический анализ воды мне очень хорошо известен. Теперь дошло?

— Тихий затон?

— Наконец-то! Вы, когда мужественно вытаскивали тело из воды, отвлеклись на рану в животе. А медицина утверждает — причиной смерти стала механическая асфиксия, которая одновременно сопровождалась попаданием воды в легкие пострадавшего. Проще говоря, его затянули под воду за шею и там душили. Дальше — дело техники. Опергруппа выехала на Тихий затон, я попросил двух здешних спасателей, которые также работают на меня, присутствовать в роли понятых и заодно помочь при необходимости. Нашли место, где Кулаков лежал, нашли следы волочения по влажной земле, стали искать еще — и мой паренек нашел штык. Кто и для чего ударил несчастного после смерти, понятия не имею. Лодку, кстати, там же обнаружили — на лоскуты порезана. Видимо, тем самым ножом. Ну, кто из нас прав?