– Теперь Вы, Артем, расскажите нам свою историю.

– Я «плюс-минус». Третий, младший ребенок в семье. Мама уж точно меня желала и ни о чем плохом не думала, а отец, я знаю об этом косвенно, считал, что двух сыновей им достаточно. Поэтому, скорее всего, я был «нежелательным персонажем». Отклонений за собой, кроме того, что я пассивный исполнитель, не замечал. Всю жизнь был под колпаком у мамы, потом женился и перешел под колпак жены.

– Да, строго Вы, – задумчиво сказал Владлен. – Артем, а что Вы можете сказать об Ольге? Вы знаете ее историю?

– Да, я знаю. Ольга из счастливой семьи биологов. Ее родители до сих пор держатся за ручки и сюсюкают друг с другом. Это выглядит особенно смешно – два престарелых человека, называющих друг друга «любовь моя».

– Почему Вы так пренебрежительно говорите о родителях Ольги?

– Потому что я считаю, что это наиграно, так в жизни не бывает. Невозможно всю жизнь любить одного человека.

– Артем, Вы задали тон следующего вопроса. Итак, друзья, зачитаем следующий вопрос: «Что есть любовь в Вашей жизни? Разделяете ли Вы понятие «любить»? Ваша семья, Ваши родители – пример? Вы для своих детей – пример?» Итак, Артем, насколько я понял, Вы считаете, что любовь длиною в жизнь – понятие нереальное?

– Да, я так считаю. Я, знаете ли, доктор, не понимаю, почему все так носятся со словом «любить». Я Ольге признался в любви до свадьбы один раз, и когда она меня спросила почему – я ответил, что это слово «замусолили», «затерли», и оно не имеет для многих серьезного смысла, на что Ольга обрушила на меня поток любовных сантиментов. Это было мило. Тогда, возможно, я все-таки был влюблен, но теперь я понимаю, что это не я завоевывал ее, а она меня. С ней было все удобно, и я «разделил» с ней понятие «любить». Мои родители являлись для меня примером ровно столько, пока отец не был изгнан властной матерью из семьи. Впоследствии моя мать раскаивалась и надеялась, что он вернется. Мы для своих детей – не пример; я считаю, что Ольга для них все, а я – просто папа, «винтик», табличка, транспарант. Особой любви я им не даю. Не знаю даже почему. Иногда у меня создается навязчивое ощущение, что я столб, а моя супруга кружит вокруг меня, а мне все равно.

– Скажите, Артем, не считаете ли Вы свое состояние навязанным Вам отрицательным импульсом семейных трагедий Ваших родителей?

– Ну почему же – считаю, но это было, это есть и так будет всегда. А самое главное – я не очень-то хочу меняться. Я-то себя устраиваю.

– Хорошо, Вы дали ответы на вопросы. Сложно сейчас в данном дискурсе развивать только Вашу модель. Налицо необходимость личностной терапии, потому как в Вас живут отрицательные «расстановки», и может быть, что они так глубоко «проросли» в Ваше сознание, что практически невозможно – да и, собственно говоря, и ни к чему – эти корни тревожить. Скажите, Артем, Вам самому уютно в данном теле?

– Вполне. Я только сейчас начал понимать, что, может быть, мне и не нужна была семья, что лично я не очень-то хотел своих детей – ну родились и родились. Все за меня делает Ольга. Я же Вам сказал – я столб.

Сергей был явно угнетен рассказом Артема.

– Скажите, Владлен Петрович, а как в плане тренинга – есть пункт «высказывание либо анализ в адрес практикующего»?

Владлен Петрович сказал:

– Да, Сергей. Вы должны были прочитать план тренинга и его задачи, прежде чем начать тренинг. Так вот, в этом плане написано: «Держи свои домыслы при себе. Твоя жизнь никак не должна влиять на жизнь другого человека, который не касается тебя лично. Слушай, наблюдай, принимай либо отрицай. Задача тренинга – диагностика и перерождение собственной личности на сцене Других».

– Хорошо, – задумчиво сказал Сергей, – хотя так хочется врезать.

– Сергей, импульсивность – не лучший друг. Итак, Сергей, отвечайте на вопросы.

– Да, я люблю всех и вся. Я хочу жить в любви и гармонии. Любовь в моей жизни занимает центральное место. Я не совсем понял, что значит «разделяете» ли Вы в кавычках понятие любить.

– Да, я поясню. Многие люди считают, что типов любви колоссальное количество. Например, любовь к родителям – это один тип, любовь к домашнему животному – это другой тип.

– А, я понял, – сказал Сергей. – Я тоже так считаю. Родителей я люблю сыновьей любовью, а свою супругу – всеми видами любви, – рассмеялся Сергей. – Да, мои родители – пример идеальных отношений. Они до сих пор сохранили уважительное и теплое отношение друг к другу. Я старался быть примером для своих детей, когда жил в первой семье. Но, к сожалению, супруга не понимала меня, не принимала моих родителей, и как бы я ни старался окружить ее любовью и заботой, моих усилий не одобрили.

– Дарья?

– Я мечтала о любви, я получила любовь. Со мной рядом Сергей – мой любимый муж. Понятие любви «разделяю». Да, мои родители – пример, но не во всем. Они жили и живут вместе, но как бы порознь. Я не видела практически никогда явной любви и страсти в их отношениях. Все всегда было одинаково, ровно, отстраненно. У меня нет детей, но я надеюсь, что мы будем с Сергеем для них примером.

Семья Долговых. Максим начал со слов о «разделении» любви. Долго и нудно пояснял, что жену невозможно любить, долго изображая страсть. Любовь к жене – это привычка быть мужем: заботиться и совместно развиваться. Страстная любовь уходит на второй план. Любовь к детям – это, прежде всего, обязательства.

– Любовь в моей жизни занимает какую-то позицию, но я не понимаю какую. Мои родители – пример долгой семейной жизни, но любви какой-то вот такой волшебной я у них не видел, а исполнять волю жены и обязательства в семье научился от отца. «Вы для своих детей – пример?» Да, я считаю, мы с Катей – пример. У нас хорошие устоявшиеся перспективные отношения, общие интересы, цели и задачи. Я очень дорожу тем, что у меня есть, и боюсь потерять.

– Катя?

Катя была немного смущена, отстранена и расстроена.

Было видно, что она о чем-то думает и ей неприятны слова Максима, хотя ничего плохого он не сказал. Мысли Кати действительно были тяжелыми: «Максим потерял ко мне интерес и как-то странно говорит о семье. Почему он зациклился на обязательствах?»

– Мне очень горько слышать слова Максима о том, что любовь не является центральной позицией в его жизни, – сказала Катя. – Я могу вам сказать, что утро, вечер, иногда день сопровождаются словами Максима «я люблю тебя, моя малышка».

– Спокойно, Катя, – сказал Владлен Петрович, – так бывает: сильные волевые мужчины не квалифицируют и не «разделяют» многие понятия. То, что для женщины – любовь, для мужчины – обязательства. И желание жить для семьи – быть на страже и во главе всех процессов семьи – называется обязательствами, но равноценно любви. Разве Вам нужен супруг, который говорит «люблю», но ничего не делает? Поэтому воспринимайте слова супруга без упрека, без отрицания. Я лично могу Вам сказать, что у Вас хороший надежный тыл.