Она услышала оглушительный храп из своей спальни. Когда в последний раз в ее постели был мужчина? Верно. Хью. Хью, который теперь жил в Нью-Йорке. Который даже не удосужился попрощаться. Ее подруги говорили, что такие парни, как он, любят «поматросить и бросить». Почему мужчины были такими? Почему Джульетта была так наивна?

Хватит. Отбросив одеяло, под которым спала, она встала, потянулась и сделала несколько утренних упражнений из йоги. Голубое небо, видимое из окна, обещало солнечный день. Она тихонько проскользнула в ванную, быстро приняла душ и закуталась в махровый халат. Пробравшись на кухню, она начала варить кофе. Аромат должен был разбудить Тео. Если он не встанет после второй чашки, она разбудит его сама.

Она открыла свой компьютер на кухонном столе и некоторое время посвятила работе. Когда было девять, что в представлении Джульетты почти обед, она позвала:

– Тео! Пора вставать!

Без ответа. Никаких звуков движения.

Она постучала в дверь спальни, толкнула ее и позвала вновь:

– Тео! Вставай!

Никакого ответа, кроме рычащего храпа. Она всегда была властной старшей сестрой, так что для нее было вполне естественно открыть дверь и войти в комнату. Кроме того, это была ее квартира.

Тео лежал на ее кровати, словно ангел, распластавшись на спине. Джульетта была рада, что простыня прикрывала его торс. Она подошла, намереваясь встряхнуть его как следует, но остановилась, увидев на прикроватной тумбочке тайленол. И пиво. Очевидно, он нашел еще одну бутылку в глубине ее холодильника и запил таблетки пивом.

Когда, Тео сказал, он сломал руку? Тайленол и пиво вместе не предвещали ничего хорошего.

– Тео. – Она наклонилась над кроватью и потрясла его. – Тео. Вставай.

– А? – Тео сонно открыл глаза. – Уйди.

– Тео, уже утро. Мы собирались к маме.

– Ради бога, дай мне поспать. Вчера я пролетел через весь континент, у меня болит рука, я должен отдохнуть. Врач сказал мне, что мне нужно отдыхать.

Тео повернулся на здоровую сторону, спиной к Джульетте.

– Еще два часа, и мы выезжаем. – Джульетта закрыла дверь, ее охватил поток мыслей. У ее мамы появился парень, ее беспечный брат вернулся на Восточное побережье. Она сидела за ноутбуком, когда поняла, что забыла, что должна сегодня вечером ужинать с Райдером.

Придется отменить. Возможно, это было правильно.

Она написала Райдеру: «Извини, Райдер, я не могу сегодня поужинать. Мой брат только что приехал со сломанной рукой, и нам нужно ехать на Нантакет, чтобы увидеть маму. Как-нибудь в другой раз, надеюсь». После вымученных слов она закончила сообщение дружелюбным, но нейтральным смайликом с улыбкой.

Лиза проснулась, чувствуя себя школьницей в первый день каникул. Которой она точно не была. Она должна была принять душ, одеться, приготовить завтрак и открыть свой магазин. Но она позволила себе еще несколько минут полежать в постели, вспоминая телефонный разговор с Маком прошлой ночью.

Она оставила окна своей спальни приоткрытыми. Лиза могла слышать щебетание птиц на дереве магнолии и далеко, высоко в небе, гул самолета, приближающегося к острову. Все больше и больше самолетов будет прибывать, привозя летних людей.

И ее магазин будет все более и более загружен.

Вчера вечером она говорила об этом по телефону с Маком, как одна владелица бизнеса с другим. Мак был плотником-реставратором, специализирующимся на старых домах, но большие деньги водились у строительных компаний, возводивших совершенно новые особняки «Мак-Мэншнс». Миллионеры, желающие пожить пару летних месяцев в доме с джакузи, домашним кинотеатром и бассейном, часто обращались к нему, предлагая огромные суммы денег, если он сможет построить их дом прямо сейчас. Когда Бэт училась в старшей школе, а на горизонте предстояло поступление в колледж, Мак принял несколько таких предложений. Он построил просторные дома на красивых участках, но работа не соответствовала тому, кем он был и почему жил на острове. Теперь Мак хотел заниматься любимым делом – реставрировать старые, почитаемые дома, а не строить замки тщеславия.

– Я понимаю, – сказала Лиза. Она свернулась калачиком на диване в удобном халате, облокотившись на подушки. Она выключила почти весь свет, потому что ей нравилось чувство близости, которое она ощущала во время их разговора. – Когда я начала работать на Весту, еще до твоего рождения…

– Перестань, – прервал ее Мак.

Лиза была настроена решительно – она собиралась напоминать и себе, и ему об их разнице в возрасте, пока они не стали слишком близки. Пока она не пострадала.

– Хорошо, – сказала Лиза. – В общем, «Вестментс» продавал одежду для молодежи, шикарную и сексуальную. Очень короткие юбки. Одежду с глубоким вырезом. Обтягивающую и откровенную.

– Я бы хотел увидеть тебя в чем-нибудь обтягивающем и откровенном, – сказал Мак.

Она проигнорировала его.

– Я предложила продавать более повседневную одежду. Блейзеры, шелковые рубашки, платья с длинными рукавами. Пришло больше женщин, и женщины моложе смогли купить себе более элегантную одежду. Шарфы «Эрмес». Что-то в этом роде.

– А что ты продаешь сейчас?

– Все то же самое. Стильную одежду. Элегантность никогда не выйдет из моды.

– Джульетта носит то, что ты продаешь?

– Боже, нет. Она одевается в стиле Нью-Йорка. Любит черные сапоги до колена.

– Держу пари, что Бэт покупала бы твою одежду чаще, если бы могла себе это позволить. Ей всегда нравилась одежда, которую ты носишь. – Мак рассмеялся. – Послушай меня, будто я что-то понимаю в моде.

– Но это интересно, – сказала ему Лиза, и это было так. Разговоры об одежде привели их к разговору о своих детях, о том, какими они были в детстве, каковы их цели сейчас.

Пока они разговаривали, Лиза глубже устроилась на диванных подушках. Каким-то образом этот разговор заставил ее чувствовать себя более комфортно с Маком. Никто из них не ходил в бары – Мак так вообще не ходил в бары с тех времен, как в двадцать один год стал отцом. Они оба посвятили себя работе, и это их ничуть не беспокоило. Они оба любили свою работу, рутину, свою повседневную жизнь.

– О господи, – сказала Лиза после того, как они проговорили больше часа, – видимо, ты так же тяжел на подъем, как и я.

– Да, я думаю, мы очень похожи, – согласился Мак.

Лиза помолчала, размышляя о том, что последует после этого разговора. Прежде чем она успела заговорить, Мак сказал:

– Значит, возраст не должен нас беспокоить, верно?

И снова, прежде чем Лиза успела заговорить, он сказал шутливым тоном:

– Я могу смириться с тем, что ты более утонченная и больше повидала, чем я, как и ты можешь смириться с тем, что я зеленый и неопытный.