Я смотрела ей вслед, и, прежде чем выйти из главной двери, она обернулась, встретилась со мной глазами и подмигнула.

В чем было дело? Эта ведьма казалась почти игривой, словно мы были друзьями и просто дурачились. Но это невозможно. Разве нет?

– У меня от нее мурашки по коже, – пожаловалась Стиви Рэй.

– У Афродиты проблемы, – сказала я, и все посмотрели на меня так, словно я признала, что Гитлер был не так уж плох. – Послушайте, ребята, я правда хочу, чтобы Темные Дочери стали обществом, объединяющим всех, а не высокомерной и этакой эксклюзивной группкой, к которой могут примкнуть только избранные. – Они уставились на меня. – Ее предупреждение спасло сегодня мою бабушку и множество других людей.

– Она рассказала только потому, что хочет от тебя чего-то. Это отвратительно, Зои. Даже не думай, что это не так, – сказала Эрин.

– Пожалуйста, не говори, что подумываешь вернуть ее в Темные Дочери, – сказала Стиви Рэй.

Я покачала головой.

– Нет. Даже если бы хотела, а я не хочу. – И быстро добавила: – Согласно моим новым правилам, она не подходит для членства. Темная Дочь или Темный Сын должны поддерживать наши идеалы своим поведением.

Шони фыркнула.

– Эта ведьма точно не знает, как быть настоящей, верной, мудрой, честной и искренней в чем-либо, кроме ее злобных планов.

– По покорению мира, – добавила Эрин.

– И не думай, что они преувеличивают, – сказала мне Стиви Рэй.

– Она мне не подруга. Просто… не знаю… – Я запнулась, пытаясь облечь в слова интуитивные догадки. – Порой мне ее действительно жаль. Я немного ее понимаю. Афродита просто хочет, чтобы ее приняли, но она неправильно к этому относится: думает, что манипуляция и ложь, смешанные с контролем, могут заставить людей полюбить ее. Это ей демонстрировали дома, и это сделало ее такой, какая она есть.

– Прости, Зои, но это бред, – отрезала Шони. – Она слишком взрослая, чтобы вести себя как стерва из-за придурошной мамы.

– Пожалуйста, не надо всего этого «Я такая из-за мамы», – добавила Эрин.

– Не хочу ни на что намекать, но в твоей семье тоже все непросто, Зои, но ты не позволила испортить тебя, – заметила Стиви Рэй. – А мама Дэмьена больше не любит его, потому что он гей.

– Да, но он не превратился в полную ненависти шлюху-ведьму, – сказала Шони. – Кстати, совсем наоборот. Он как… он как… – Она сделала паузу, взглянув на Эрин в поисках помощи. – Близняшка, как звали персонажа Джули Эндрюс в «Звуках музыки»?

– Мария. И ты права, Близняшка. Дэмьен такой же, как та хорошая-прехорошая монашка. Ему нужно немного расслабиться, или он никогда никого не найдет.

– Не могу поверить, что вы, ребята, обсуждаете мою личную жизнь, – сказал Дэмьен.

Мы все виновато подскочили и пробормотали:

– Прости.

Друг покачал головой, а мы со Стиви Рэй подвинулись, чтобы он сел рядом с нами.

– И чтобы вы знали: я не хочу «найти кого-нибудь», как вы отвратительно выразились. Я хочу долгие отношения с кем-то, кто мне действительно будет не безразличен, поэтому готов подождать.

– Ja, fraulein, – прошептала Шони.

– Мария, – пробормотала Эрин.

Стиви Рэй постаралась заглушить смешок кашлем.

Дэмьен сузил глаза, посмотрев на них троих. Настало время мне заговорить.

– Сработало, они закрыли мост. – Я вытащила мобильник из кармана и отдала Дэмьену. Он проверил, точно ли он выключен, и кивнул.

– Знаю, я увидел новости и пришел прямо сюда. – Дэмьен взглянул на электронные часы на DVD-плеере, стоявшем в комнате развлечений вместе с телевизором, а потом широко улыбнулся мне. – Три тридцать. Мы сделали это.

Все заулыбались. Я почувствовала облегчение, но у меня все еще было назойливое ощущение тревоги, от которого я не могла избавиться. И это было нечто большее, чем переживания из-за Хита. Возможно, мне была нужна четвертая коричневая газировка.

– Ладно, об этом позаботились. Так почему мы сидим здесь и говорим о моей личной жизни? – спросил Дэмьен.

– Или ее отсутствии, – прошептала Шони Эрин, которая успешно пыталась (вместе со Стиви Рэй) не рассмеяться.

Проигнорировав их, Дэмьен встал и посмотрел на меня.

– Ну, пойдем.

– А?

Он закатил глаза и покачал головой.

– Что, мне все самому делать? Тебе завтра проводить ритуал, поэтому нужно украсить комнату отдыха. Ты решила, что Афродита вызовется все сделать за тебя?

– Кажется, я не подумала об этом. – Как будто у меня было время.

– Ну, тогда озаботься этим сейчас. – Он дернул меня за руку и поставил на ноги. – У нас есть работа.

Я схватила свою коричневую газировку, и мы все последовали за похожим на ураган Дэмьеном в очень холодный и облачный субботний день. Дождь прекратился, но тучи стали темнее.

– Кажется, пойдет снег, – сказала я, всматриваясь в серовато-синее небо.

– О боже, хотелось бы. Я люблю снег! – Стиви Рэй покружилась с раскинутыми руками, словно маленькая девочка.

– Переезжай в Коннектикут. У тебя там будет больше снега, чем ты сможешь вынести. Это достаточно утомительно – месяц за месяцем холодная и мокрая погода. Как-то так. Вот почему мы, северяне, такие ворчливые, – мило сказала Шони.

– Мне все равно, что ты говоришь. Ты не сможешь испортить мне настроение. Снег – волшебство. Мне кажется, из-за него земля выглядит так, словно на нее натянули пушистое белое одеяло. – Она шире раскинула руки и прокричала: – Хочу, чтобы пошел снег!

– Ага, а я хочу те вышитые винтажные джинсы за четыреста пятьдесят долларов, которые увидела в каталоге Victoria’s Secret, – сказала Эрин. – Что доказывает: мы не всегда получаем то, что хотим, снег это или клевые джинсы.

– О-о-ох, Близняшка, может, на них будет скидка. Эта вещичка слишком крутая, чтобы сдаваться.

– Так почему бы тебе просто не взять свои любимые джинсы и не попробовать самой скопировать рисунок? Это не должно быть слишком сложно, как мне кажется, – логично заметил Дэмьен (и очень по-гейски).

Я открыла рот, чтобы согласиться с ним, когда первые снежинки упали мне на лоб.

– Эй, Стиви Рэй, твое желание исполнилось. Идет снег.

Подруга радостно взвизгнула.

– Да! Пусть идет сильнее и сильнее!

И она тут же получила желаемое. К тому времени, как мы добрались до комнаты отдыха, пушистые, размером с четвертак снежинки покрыли все вокруг. Мне пришлось признать, что Стиви Рэй оказалась права. Снег был словно волшебное одеяло на земле. Он сделал все мягким и белым, и даже Шони (из мрачного снежного Коннектикута) смеялась и пыталась поймать снежинки языком.