В Москве готовят маленький сюрприз для американцев: беспосадочный перелет главы государства из Внуково в Вашингтон на авиабазу Эндрюс. И это при условии того, что Швеция и Норвегия коридора не предоставляют. Благодаря этому обстоятельству дистанция перелета превышает на восемьсот километров перегоночную дальность самолета. Англия тоже выпендривается, дескать, нашу территорию, пожалуйста, облетайте. И все из-за того, что в прошлом году один из таких самолетов приземлился в Нью-Йорке. У владельцев аэропорта таких высоких трапов и тягачей для нашего гиганта не нашлось. Был еще один вариант полета с промежуточной посадкой в Высоком, это под Оленегорском. Но Хрущеву требовался именно беспосадочный перелет. Он хотел доказать Америке, что они досягаемы даже для гражданских самолетов «Аэрофлота». И как обычно: надо – сделаем! Ту-114Д под управлением летчиков-испытателей 206-го отряда ГВФ и ГОСНИИ ГВФ Иванова и Деловери произвели посадку на авиабазе Эндрюс, доставив Хрущева с семьей и членами правительства СССР в Америку. Начался официальный визит первого секретаря Политбюро ЦК КПСС в Америку. Там он разлетался! Демонстрируя самый быстроходный и экономичный дальнемагистральный самолет в мире, сделанный за два года из дальнего бомбардировщика Ту-95. Побывал в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Де-Мойне и Эймсе, посетил даже малоизвестного фермера в Айове. Кличка «кукурузовод» еще не существовала, и ее приходилось зарабатывать. Все двенадцать дней визита два эсминца находились рядом с Америкой, и даже в ее территориальных водах, вызывая неудержимый смех у местных. Дескать, не могли прислать что-то посерьезнее. Смех смехом, но никто в Америке не догадался, что на одном из этих корабликов находились новейшие ракето-торпеды КСЩ, обеспечивающие ликвидацию Норфолка как главной военно-морской базы США. Никита Сергеевич любил себя и хотел продать свою жизнь подороже. Впрочем, кому он был нужен! Первыми о необычном вооружении проекта «56М» догадались японцы. Им опыт Хиросимы подсказал, что требуется проверять входящие корабли на радиоактивный фон. Но это было много позже.

Сейчас, в начале сентября пятьдесят девятого, Владимиру Ивановичу удалось убедить Анастаса Ивановича не заходить в Гавану, тем более что его встречу с четырьмя команданте – из пяти остававшихся на стороне революции – он организовал в Хибаре. Там же выгрузили авто и бронетехнику, доставленную бывшим немецким лайнером. Андреев встретился с Бакаевым Виктором Георгиевичем, и решили вопрос об организации переброски сюда личного состава, с подключением еще двух «лайнеров». Пассажирских судов у него было, что называется, кот наплакал: «Калинин», «Дзержинский» и «Орджоникидзе», в достройке в ГДР, в Висмаре, находились еще три. Но министр морского флота от имени Экспортлеса подписал контракт на поставку в СССР древесины ценных пород. Лесовозов у него было много, и официальный повод для заходов на Кубу появился. Единственное, что потребовал министр: перенести порт выгрузки как можно дальше от Гуантанамо. В любую секунду над Байя де Нипе и Хибарой могли оказаться американские «Нептуны», патрульные самолеты.

– Вы действуете слишком самонадеянно, генерал.

Он же не знал, что маршруты выгрузки проверены тремя годами доставки сюда всего и вся. Пришлось перенести порт выгрузки во внутреннюю лагуну, в Ла Исабелла де Сагуа. Капитанам судов придется изрядно попотеть, чтобы туда пройти. А Владимиру Ивановичу озаботиться строительством бункербазы. «Порт» был обычной рыбацкой деревушкой, тяжелым топливом там было бункероваться невозможно. Но спорить в начале операции с руководством не рекомендовалось.

Наконец «Ленсовет» проревел гудком и забурлил винтами. Делегацию ждали в США. Андреев-старший и Кончита перебрались на «сессну» и вылетели в залив Карденас, по дороге передав на «Скромный», что 473-й вертолетный полк может отправлять свою технику через Ленинград, Архангельск и Кемь.

– Ой, доча, наконец все кончилось. Домой!

– Вы в Москву? Вас отзывают?

– Да ну что ты! В Вилла Дюпонт. Хоть поспать по-человечески. И Нелли прилетает в пятницу.

– А это кто?

– Моя жена и мать Саши.

– Поздравляю! Будет приятно познакомиться.

Обменявшись любезностями, замолчали, каждый думал о своем, глядя кто на приборы, а кто по сторонам. Справа – пролив, под ними – внутренняя лагуна и острова («кайос» по-испански), слева зелень полей и лесов Кубы. Спереди и сзади – громадные кучевые облака, вечером опять будет дождь с грозой. Кончита уже привыкла, что Владимир Иванович постоянно называет ее дочерью, и ей это было приятно. С ним можно было говорить без утайки обо всем. Он всегда внимательно выслушивал ее и не перебивал. Старался максимально облегчить ее работу и службу. Ей было интересно, что произойдет после приезда его супруги. Она хотела понравиться и этой неизвестной женщине. О ней как-то разговоров не было, с Александром они говорили всего пару-тройку раз, и всего один раз о личном. Владимир Иванович обычно больше слушал, чем говорил. Имя его жены Кончита услышала впервые.

Над Лагуна Лече она достала из рюкзака термос с кофе, бутерброды и уже нарезанную небольшими ломтиками пульпиту – это мясной рулетик с запеченными внутри яйцами. Изначально все делалось из черепахи, но поголовье черепах сильно сократилось, теперь в ход идет любое мясо.

Владимир Иванович от взлетного завтрака отказываться не стал, только заменил кофе «Кока-колой». Еще через час они поставили машину в ангар в Санта-Марте, и встретивший их Александр довез всех в Вилла Дюпонт. Вечером там появился Степан с очень важным сообщением: он нашел место, откуда легко прослушивается полигон в Канаверал. Рядом расположена пустующая казарма войск Батисты, и все это в четырех километрах от аэропорта имени Хосе Марти, крупнейшего на острове. Старший Андреев немедленно выехал туда, прихватив с собой пару солдат в качестве охраны и водителей.

Днем ранее улетел на родину Женя Яковлев. Он свою часть задания выполнил, улетел комплектовать новую группу, которая займется военно-морской разведкой и подготовкой подводных диверсантов. Группа фактически распалась, с ротой прибыло еще семеро офицеров: замполит, зампотех, взводный (вместо Степана) и четыре переводчика в каждый взвод. Оба заместителя по-испански не говорят, как и большая часть солдат роты. Начали занятия еще по дороге сюда, на борту ТДК-9, но толку от этого… Правда, значительно сократилась нагрузка за счет того, что наряды теперь стали суточными, а не четыре через восемь или двенадцать часов. Появилось свободное время.

Левушка, получивший от Кончиты: «Несерьезный ты человек!», перенес свое внимание на Санта-Марту, Карденас и Мантазас. И небезуспешно! Если привезти на Кубу письмо Татьяны к Онегину, то его здесь не поймут. Девушки на Кубе гораздо более свободны и активны, не ждут, когда кто-нибудь обратит на них внимание. Здесь практически не встречается старых дев, а вот браки здесь католические, после венчания вольная жизнь заканчивается: семья, муж, дети, никаких девичников и никаких похождений. Строго наоборот, чем принято в России – до свадьбы ни-ни, а после свадьбы хоть с первым встречным. Так получилось, ведь на Кубе более трехсот пятидесяти лет был рабовладельческий строй. Требовались рабы, поэтому в ходу была заповедь «Плодитесь и размножайтесь». Сами рабовладельцы поначалу придерживались европейских канонов, но затем решили: «А чем мы хуже?», хотя в старых семьях все-таки старались не допускать появления незапланированных мужей и детишек, но панацеи так и не нашли. Это был остров любви. Но девушки достаточно легко определяли ловеласов и серьезных претендентов, а дальше – что кому надо. Так и Кончита сделала свой выбор, и он оказался не в пользу Льва Галича. Подвел его длинный язык, он почти постоянно вспоминал Москву, рестораны, парки, и пару раз у него прорывалось, что быстрее бы закончилась эта эпопея, и в Крым! Выказал себя прикомандированным и ориентированным на далекую и холодную Москву.