— Бог с ними! Нетронутые?

— В идеальном состоянии. Даже мхом поросли.

— Значит, он здесь ещё не был. Не отвлекайся. Заготовь побольше хворосту, чтобы сразу и на костёр хватило. Ну, сейчас запалю и посмотрим, куда дым пойдёт.

Слабый ветерок едва заметно тянул понизу. Замечательный дым, густой и сильно пахнущий можжевельником, повалил как по заказу прямо на подвешенного в импровизированной трубе угря. Вслед за дымом метнулся огонь, лизнул низ жестяного листа, но не достал до свисающего хвоста рыбы. Тереска прямо-таки раздулась от гордости.

— Ну! — с триумфом заявила она. — И кто посмеет сказать, что я не гений?

— Гений, гений, — подтвердила Шпулька с глубочайшей убеждённостью. — Сразу идём купаться, или сначала — палатка?

— Палатка. Сделал дело — гуляй смело! Все равно придётся прыгать в воду с байдарки, у берега наверняка полно пиявок.

Огонь в коптильне требовал тщательного присмотра, поэтому купались недолго. Воодушевлённая столь замечательными достижениями, Шпулька уговаривала подругу половить ещё. А вдруг опять получится?

— Этого съедим и оглянуться не успеем, — убеждала она Тереску, плавая вокруг байдарки. — А так был бы ещё один в запасе. И коптильня здесь под рукой, сразу бы и обработали.

Подруга была настроена скорее скептически.

— Вряд ли. Такие чудеса раз в жизни случаются. Но вообще половить можно. Другая рыба в копчёном виде тоже объеденье! Сама поплыву, ты следи за огнём.

Угорь коптился, Шпулька, глотая слюнки, щедро подкладывала по очереди то сухие, то свежие веточки, а в промежутках собирала последнюю уже землянику и обильную малину. Тереска вернулась на закате очень расстроенная.

— Две плотвички, — сказала она с глубокой обидой. — Я не знаю, что эти рыбы себе думают. Совести не имеют! А ведь полно их здесь. Видно же, как ходят в озере — огромные, как бегемоты. И чего им надо?

Шпулька не теряла надежды.

— Здесь, наверно, маленькой рыбы нет, одна большая. А ты ловила маленькую. В чем проблема? Поставь удочку на угря, как тогда ночью. Тихо, спокойно. Подбери ему червяка посимпатичнее, может, и позарится!

— Утащит удочку.

— А ты закрепи её хорошенько.

— Камыши здесь слишком широкие, лески не хватит перебросить. А если в зарослях ловить, придётся потом за ним нырять.

— Тогда — с байдарки. Поставим её в камышах, чтобы корма торчала, а с кормы — удочка. Вдруг угрю понравится?

Так и сделали. Уже смеркалось, а хворосту для костра явно не хватало. Тереске пришлось срочно этим заняться, пока ещё хоть что-то можно было различить в лесу. Шпулька готовила торжественный ужин, время от времени с надеждой поглядывая на стоящую в камышах байдарку.

Вдруг ей показалось, что та немного изменила позицию. Полной уверенности не было, так как в наступивших сумерках и густых зарослях немного можно было разобрать. Девочка остановилась и присмотрелась внимательнее. Ей снова почудилось какое-то движение. Она подбежала к палатке и достала фонарик. Яркий луч света успел ухватить скрывающийся в тростниках нос лодки.

Шпулька так и застыла с открытым ртом, не понимая, что происходит. Когда же до неё наконец дошло, Тереска, волочившая через кусты огромный корень, услышала душераздирающий вопль. Бросив деревяшку и выскочив из леса, она увидела подругу, демонстрирующую на берегу озера странные гимнастические упражнения с фонарём, состоящие из беспрерывного размахивания руками и попыток войти в воду почему-то задом наперёд. Вся эта акробатика сопровождалась нечленораздельными выкриками вперемешку с жалобными стонами.

— Украло! И удрало! И поймать не успело! То есть не успела, — убивалась Шпулька.

Столь бурный взрыв отчаяния у неё вызывала мысль о следующем угре, попавшемся на удочку и в данный момент бесследно исчезающем в озёрных глубинах вместе с байдаркой. Тереска вырвала фонарь и посветила в камыши, где раньше стояла лодка. Сразу поняв, в чем дело, она взобралась на трухлявый пень, так как прибрежные заросли заслоняли вид на озеро. Пень тут же под ней развалился, но девочка успела заметить тёмный силуэт в нескольких метрах от берега, удалявшийся с пугающей скоростью. Решение пришло мгновенно.

— Давай за ним! Прямо сейчас, а то потом в жизни не найдём! Скорее!

Шпулька, ни слова не говоря, кинулась было в тростники.

— Стой! Не вплавь! Пиявки… На матрацах!

Матрацы, к счастью, оказались надуты и готовы ко сну. Содрать с них простыни и вытащить из палатки было секундным делом. Сущие мгновения ушли на колебания, входить ли в воду, где притаились только этого и ждавшие хищные пиявки. «Может, они спят», — мелькнула у Терески слабая надежда. Девочка горячо пожалела, что не познакомилась в своё время поближе с обычаями пиявок и вежливо уступила дорогу страшно взволнованной подруге.

— Падай сразу плашмя вместе с матрацем, — торопливо посоветовала она. — Только не свались! И быстро отплывай, я — за тобой. Может, они сразу не сообразят и не вопьются!

Вода была тёплая. Тереска в последнюю минуту вспомнила о фонаре и захватила его с собой, бросив на матрац и тут же намочив, но, видимо без особого ущерба, так как он продолжал гореть. Выключив его пока, она ринулась в погоню. Пиявки свой шанс, похоже, проворонили.

Тёмный силуэт на озере изменил направление, и девчонки потеряли было его из виду, затем снова заметили и, гребя изо всех сил руками, постарались сократить расстояние. Тереске здорово мешал фонарик, зажатый под подбородком, но на подушке матраца это было единственное сухое место. Шпулька немного пришла в себя и начала мыслить логически.

— Поплыли вдоль берега, — предложила она. — Ты направо, я — налево. Она может быть в тростниках, а посреди озера и так увидим.

Нечто, утащившее байдарку, металось без памяти из стороны в сторону. Время от времени одна из подруг замечала впереди неясный силуэт, плыла к нему, но лодка быстро удалялась и снова исчезала в темноте.

— Аууу! Тереска! — закричала Шпулька от противоположного берега. — Ты где?!

В голосе её слышалось беспокойство.

— Здесь! — заорала в ответ Тереска с другой стороны. — Видишь что-нибудь?

— Она к Снярдвам плывёт! Что делать? Я на большой воде боюсь!

— Гони её в тростники! Я заплыву вперёд и перехвачу!

Усталость понемногу начала брать своё и у беглеца, и у преследователей. Темнота становилась все гуще, тростник удавалось различить, только ткнувшись в него носом. Тереска, похоже, обогнала байдарку.

— Шпулька! Ты где? — отчаянно воззвала она, не видя абсолютно ничего в сгустившейся мгле.

— Здесь! — отозвалась подруга совсем рядом. — Кажется, она свернула налево. Там что-то виднеется!

— Остров там! А за островом — Снярдвы. Где эта зараза? Ничего не видно!