Я сказал Карле:

— Я не любитель научной фантастики, но разве не кажется опасным способ заигрывать со структурой времени — позволять корпоративной сфере проникать в личную?

Карла рассказала мне о том, как город Атланта однажды помешался на идее переименовать все улицы в названия корпораций в ответ на их оплату за поддержание инфраструктуры: авеню «Фолджерс», бульвар «Королевские Иорданские авиалинии», улица «Истинных ценностей».

— Ну, — сказал я, — улицы должны как-то получать названия. Фамилии Смит, Браун и Джонсон тоже, наверное, звучали странно, когда только появились.

Карла ответила:

— Я думаю, в будущем часы больше не будут говорить «три часа». Они будут переходить прямо к делу и называть три часа «Пепси».

Во время вчерашнего урока массажа Карла сказала:

— Помнишь, как мы жили на том огромном безмебельном ранчо в Редмонде с дождевыми облаками и все такое? Такое чувство, будто это было сто лет назад. Я вроде даже скучаю.

Я ничего не ответил. Я не скучаю. Я предпочитаю здешний хаос… тамошней предсказуемости.

Мое тело словно переваренное спагетти после сегодняшнего сеанса. Еееа!

Испробовал теорию Итена «копировать-вставить». Я был очарован результатами: думаешь и богатеешь:

деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги деньги

Я начал с полного этих слов экрана, и они растворились и потеряли свое значение, как это всегда происходит со словами, когда повторяешь их снова и снова, — как теряет смысл что угодно вне контекста. Как быстро мы можем войти в мир несущественного, используя такое простейшее действие, как умножение.

Бедная или нет, жизнь снова стала кодировочным безумием, за исключением того, что теперь мы убиваемся для самих себя, а не для какой-то огромной компании, для которой мы равноценны бескровными статуэтками. Мы приступили к написанию кодов на следующий же день после прибытия. Код Майкла превосходен — отлаживать его одно удовольствие. Но их тут целая куча. Недостатка в работе у нас нет. И так много планирования, у всех нас есть поэтапные графики, приклеенные на стенах нашей будки.

И вновь работа придает нам утешающее ощущение нормальности: жизнь и работа внутри кодировочно предсказуемого сегментированного времени/пространства. Простое вкалывание в какой-то области придает жизни ощущение стабильности, несмотря на то что внешние условия жизни (такие, как наши счета, офис и так далее), мягко говоря, неопределенны.

Баг удивил нас своим неизвестным доселе талантом генерировать игровые идеи и кодировочные хитрости. Итен назвал его «мистер генератор неиспробованных идей». Он расцветает — в 32!

У Майкла более или менее отдельный офис, позади бара, окруженный звукоизолирующими перегородками. Он делит его с Итеном, который приезжает только дважды в день для «момента истины»: прежде всего утром поговорить с Майклом, а следующий раз после обеда — получить сводку новостей. Негативная сторона в офисе с закрытыми дверьми — это перенакопление кусочков мертвой кожи. С перхотью Итена пол выглядит, как город Вейл, штат Колорадо.

Не так редко Майкл закрывает себя внутри и с головой уходит в код. Мы называем это «закупоренное кодирование». Он всегда делает самую лучшую работу, именно когда шизеет. Никто не обижается, такой уж он есть.