неприятные ощущения от общения с этой женщиной. Конечно, виновата тут Яна со своим камешком! Сколько раз она говорила подруге: «Не носи ты этот перстень! Когда-нибудь тебе снесут голову из-за него! Карл подарил тебе его, не подумав! К этому перстню требуется в комплекте броневик и взвод телохранителей. А ты шастаешь по Москве – городу с известной криминальной репутацией – в полном одиночестве». – «В метро специалисты по таким перстням не ездят, а я не могу с ним расстаться! Это – кольцо любви!» – отвечала Яна.

Гертруда вздрогнула от прикосновения к ее плечу молодого полного мужчины:

– А… Ой, извините! Это мой муж и компаньон, Антон Вольских.

– Очень приятно, – одарила его совершенно искренней благожелательной улыбкой Ася Кудина.

Яна диву далась.

«Вот что значит – профессиональный адвокат! Настоящий актер! Большой театр отдыхает! Такая искренняя улыбка, обалдеть! С такой же улыбочкой она здоровалась бы с самим Чикатило, если бы ее назначили его защитником!»

Впрочем, и сама Яна, когда этого требовали обстоятельства, могла принимать разные образы и играть определенные роли. Оно и понятно – это наследственное, ведь мама Яны была профессиональной актрисой. Она отдала всю себя провинциальному Театру юного зрителя. Отец Яны между тем в последние годы строгал гробы на кладбище. Вот на стыке этих двух стихий Яна и воспитывалась. А вообще-то «воспитывалась» – слишком громко сказано, она целыми днями пропадала за кулисами, на службе у матери. Про театр Яна знала очень многое, и про его обратную сторону тоже… Именно поэтому она ни за что на свете не пошла бы в театральный институт.

«Из тебя получилась бы яркая актриса, – искренне сожалела Ася. – Так что зря ты не пошла на сцену».

– Чтобы всю жизнь накладывать на лицо килограммы грима?! – ужасалась Яна.

– Так ты этим все равно занимаешься всю жизнь! – улыбалась подруга.

Но, несмотря на свой артистический талант, Яна так и не научилась улыбаться людям, которые ей не нравились. Юношеский максимализм присутствовал в ней до сих пор – то есть прикинуться-то она могла, но получалось это у Яны не так естественно, как у ее подруги.

– Я бы хотела угостить вас кофе, – подслеповато сощурилась Гертруда.

– Я… – подала голос Яна, собираясь дать тетке от ворот поворот, но ее перебила Ася:

– Конечно, с удовольствием.

– Пройдемте, пожалуйста! – пригласила их дама и застучала своими не очень высокими каблуками странного зеленого цвета по паркету.

Яна испепелила взглядом Асю и прошипела:

– Ты чего? Зачем?

– Просто я устала ходить, давай посидим хоть немного.

Гертруда привела своих новых знакомых в буфет для посетителей выставки.

Яна пребывала в раздражении: было очевидно, что все это затеяно странной дамочкой из-за понравившегося ей перстня.

– Что будете пить? – раздался крайне неприятный голос Антона, почему-то обращавшегося только к Яне.

Та зевнула и небрежно бросила:

– Водочки!

– Очень хорошо, – зыркнул на нее глазами Антон и тут же испуганно посмотрел на свою жену.

Та отрицательно помотала головой:

– Такого напитка в нашем буфете нет.

– Ну как же так? – закинула ногу на ногу Яна. – Эх, разгуляй! Икра, рыбка, водка!

Ася прикрыла глаза рукой, она понимала, что ее подругу понесло.

– Здесь шампанское и коктейли на основе мартини, – растерянно произнесла Гертруда.

– Так «разгуляя» не будет?!

– Здесь изысканная публика и высокое ювелирное искусство… – лепетала хозяйка выставки.

– Мы в России! – перебила ее Яна и постучала красным ногтем по поверхности столика, чем вновь привлекла внимание Гертруды к перстню.

Черты лица ее тут же разгладились, взгляд смягчился, а на губах заиграла еле заметная улыбка:

– Да, рубин, то есть «разгуляй»… Конечно! Антон, организуй дамам то, что они хотят.

– А вы? – обратился мужчина к Асе.

– Мне только кофе, – поспешно ответила та с пылающими от стыда щеками.

– Она стесняется! – не унималась Яна. – На самом деле она хочет красной икорочки и красной рыбки!

Антон хохотнул и испарился, оставив дам за столиком.

Гертруда достала пачку сигарет:

– Хоть здесь и нельзя, но потихоньку можно.

– Спасибо, мы не курим! – ответила Яна за себя и за курящую Асю.

Ей не хотелось быть чем-то обязанной этой женщине, ведь Яна понимала, о чем сейчас пойдет речь. И она не ошиблась.

Гертруда, прокашлявшись, монотонно начала:

– Вы сказали, что это кольцо – подарок любимого человека, то есть оно вам дорого?

– Очень.

– И вы понимаете, что оно красивое и старинное?

– Понимаю.

Так же внезапно, как исчез, появился Антон. За ним шел с подносом еды согнутый в три погибели молодой человек в униформе известного супермаркета.

«Выхватил его прямо из магазина. Как же Антон слушается свою даму сердца!» – подумала Яна.

На столе появились кое-какие продукты и водка. Яна вздохнула – из вредности высказанное желание выпить водки воплотилось в жизнь. А теперь отступать было поздно.

Ася ехидно посмотрела на Яну – уж она-то знала, о чем думает подруга.

– А вы? – обратился к ней Антон.

– Я – пас! Должен же из нас кто-то находиться за рулем трезвым! – ответила с усмешкой Ася.

Антон с Яной пили водку, Ася – персиковый сок, а Гертруда – шампанское. На столе – бутербродики с икрой, нарезка ветчины, овощи, мягкий хлеб.

Яна захрустела малосольным огурцом и победно посмотрела на Асю. «А ты думала, что мне слабо? И молодец Антоха – неплохую закуску купил для водки».

– Вы ведь не эксперты по ювелирным изделиям и не частые посетители таких выставок? – правильно предположила Гертруда.

– Мы заехали чисто случайно, заметив рекламный щит, – подтвердила Ася.

– Тогда я скажу просто… миллион долларов.

За столиком воцарилось молчание.