протекала на глазах у множества людей, и поучения Его произносились нередко перед тысячами слушателей. Даже то, что Он говорил ученикам наедине, «на ухо», они должны были «проповедовать на кровлях».

Публичное исповедание веры требуется не от всех без исключения учеников и не при всех обстоятельствах. Как мы говорили, среди учеников Иисуса были и тайные — из страха перед иудеями. Феномен тайного христианства известен со времен Иисуса вплоть до наших дней: он особенно характерен для эпох гонений на Церковь. Но апостол не может быть тайным. Апостол всегда действует в публичном пространстве и должен быть готов засвидетельствовать веру, если необходимо, даже ценой собственной жизни.

Следующая часть наставления касается того, как вера в Иисуса может сказаться на взаимоотношениях человека с его близкими: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его» (Мф. 10:34–36). В Евангелии от Луки мы находим похожие слова (Лк. 12:51–53).

Общий контекст наставления, адресованного ученикам, которых Иисус посылает на миссионерское служение, однозначно говорит в пользу того, что центральным пунктом этого наставления является вера в Него, готовность преодолевать препятствия ради проповеди Его учения. К числу этих препятствий относится возможное неприятие проповеди апостолов их ближайшими родственниками. Как мы видели, родственники Иисуса, по крайней мере поначалу, крайне негативно восприняли Его проповедь и избранный Им образ жизни. Поскольку «ученик не выше учителя», то и апостолы могут ожидать аналогичную реакцию на свою проповедь от родственников и домашних.

Слова о том, что Иисус принес на землю не мир, но меч, на первый взгляд резко контрастируют с образом Иисуса как миротворца. Учитывая то огромное значение, которое понятие «мир» имело в семитской традиции, данное изречение Иисуса могло восприниматься его слушателями как провокационное. Могло создаться впечатление, что Он покушается на одну из основополагающих ценностей человеческого бытия, имеющих источник в Самом Боге. Семья тоже воспринималась как абсолютная ценность, и вторжение в семейный быт, имеющее результатом конфликт между поколениями, не могло оцениваться положительно.

Между тем, речь здесь идет о другом и слово «мир» употребляется не в бытовом смысле. Речь вообще не идет о семейном быте, семейной жизни, взаимоотношениях между родственниками. Мечом, рассекающим в том числе и семейные связи, является вера в Иисуса, готовность следовать за Ним. Иисус говорит о тех случаях, когда эта вера оказывается не объединяющим, а разделяющим фактором, то есть когда одни члены семьи принимают Его учение, а другие ему агрессивно сопротивляются.

Дальнейшие слова Иисуса отражают мысль, к которой Он, по-видимому, возвращался неоднократно: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10:37). В Евангелии от Луки аналогичные слова, в еще более резкой форме, будут адресованы множеству народа: «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14:26). Разница между двумя изречениями заключается, в том, что, если у Матфея Иисус не дозволяет любить родственников больше, чем Его Самого, то у Луки Он призывает ненавидеть их.

Каким образом эти наставления соотносятся с пятой заповедью Моисеевой: «Чти отца твоего и мать твою» (Исх. 20:12; Втор. 5:16)? Как они сочетаются с заповедью, которую Иисус называет одной из двух «наибольших в законе»: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:39; Лев. 19:18)? Не покушается ли Иисус и здесь на незыблемые общечеловеческие ценности, такие как любовь детей к родителям и родителей к детям? И насколько призыв к ненависти (в версии Луки) вообще соотносится с характером проповеди Иисуса, в центре которой ставится любовь?

Иисус ставил духовные связи между людьми, основанные на единстве веры, выше естественных родственных связей. Это понимание в полной мере отражено в рассматриваемых словах. Их нельзя вырывать из контекста. Речь идет о том, что в ситуации выбора между верностью Иисусу и верностью родственным связям ученик Иисуса должен предпочесть первое.

Речь идет также о правильной, с точки зрения Иисуса, расстановке приоритетов: готовность следовать за Ним должна быть сильнее любых земных привязанностей, включая родственные чувства.

В следующей части наставления ученикам впервые в Евангелии упоминается «крест»: «И кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Мф. 10:38–39).

Упоминание о кресте некоторыми исследователями воспринимается как редакционная добавка к словам Иисуса, сделанная Евангелистом в свете истории распятия. Однако ничто не препятствует воспринимать слова Иисуса как пророчество о Своем крестном пути. Иисус знал, что будет распят. А то, что осужденные на смерть сами несли свой крест, было общеизвестным фактом.

Добавим, что выражение «нести свой крест» встречается в прямой речи Иисуса не один раз (Мф. 16:24; Мр. 8:34; Лк. 9:23; 14:27). Очевидно, образ осужденного на смерть, несущего крест на плечах, использовался Им для предупреждения о том, с какими рисками сопряжено следование за Ним.

Слова Иисуса о душе, которую человек может либо сберечь, либо потерять, представляют собой одно из характерных для Него изречений: его мы встречаем с небольшими вариациями еще четыре раза в синоптических Евангелиях (Мф. 16:25; Мр. 8:35; Лк. 9:24; 17:33). По общепринятому толкованию, слово «душа» здесь употреблено в значении «жизнь». В Евангелии от Иоанна изречение Иисуса приведено в следующей форме: «Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную» (Ин. 12:25). Версия Иоанна, как представляется, дает ключ к пониманию смысла слов Иисуса: не следует держаться за земную жизнь любой ценой; тот, кто пожертвует временной жизнью ради Него, сохранит ее для вечной жизни.

Завершая пространное наставление ученикам, Иисус говорит о награде, ожидающей тех, кто откликается на проповедь апостолов (Мф. 10:40–42). Иисус не обещает никаких наград Своим ученикам за те миссионерские труды, на которые Он их посылает: вместо наград Он обещает им скорби, страдания, гонения и смерть. Слово «награда» встречается в этом наставлении исключительно по отношению к тем, кто принимает пророков и апостолов.

Наставление Иисуса двенадцати апостолам показывает, что Он ставил перед ними многоуровневую задачу. Их проповедь должна была сначала развернуться в небольшом пространстве Иудеи и Галилеи. Но в дальнейшей перспективе она должна была охватить всю