— Скажи-ка, Эрнст, сколько времени еще идти до верха? — спросил он.

— Максимум 30 минут, — ответил я.

— А непальцы сказали, что до верха идти 2 часа! Скоро, ведь, темнеть начнет! Может здесь, где-нибудь, ночевать будем?

— Какой два часа! — возмутился я. — Противоположный склон по высоте только чуть-чуть ниже этого склона, на который мы лезем. Я видел это. Посмотри горизонтально, — видишь, что мы уже поднялись больше, чем на половину. Мало ли, что сказали непальцы! Идти 20-З0 минут!

И в самом деле, через 20 минут мы оказались на вершине гребня.

— А я ведь не поверил тебе, — обратился ко мне Рафаэль. — Я весь мобилизовался, чтобы выдержать двухчасовой подъем. Я включил в своем организме стрессовую систему Ганса-Селье; эх, сколько адреналина зря выделил…

— Масло, то есть… жирные кислоты, все зря сжег, — язвительно добавил Селиверстов. — Силы для Тибета надо поберечь, там будет труднее.

— Да уж…

— Непальцы, наверное, подумали, что мы слабаки, — радостно сказал Равиль.

Рафаэль Юсупов еще и наблюдателен, находя даже в банальных ситуациях какой-нибудь аспект.

— Посмотрите «пирамидальный Селиверстов» сидит, — закричал как-то он, показывая на Сергея Анатольевича в дождевике, который на его теле принял такую форму, что он и в самом деле был похож на какое-то треугольное создание природы.

Далее Рафаэль Гаязович стал рассуждать на тему пирамидальности многих анатомических структур, включая части белка коллагена и части ДНК и даже дошел до того, что йоги целенаправленно принимают специальные позы, чтобы тело имело пирамидальный характер.

— Мы еще насмотримся на пирамиды, — заметил Селиверстов, скинув дождевик.

Равиль Мирхайдаров относится к той категории людей, которых в народе называют живчиками. А еще, таких как он мужчин, называют жилистыми. Главная особенность Равиля — это то, что он умеет терпеть, сильно терпеть, будь то физически, будь то морально. Возникает такое ощущение, что Равилю всегда хорошо: когда давит рюкзак — он радуется тому, что способен его нести, когда идет дождь — он доволен тем, что трусы еще пока сухие, когда на душе плохо — что в жизни бывает и хуже и так далее. Лицо его всегда светится, а голос в любых ситуациях бывает бодрым. Равиль умеет плакать и делает это так, как могут делать только добрые, сильные и романтичные мужчины, те самые — которых любят женщины.

Мне было приятно наблюдать его искреннюю романтическую радость, когда он фотографировался на фоне Анапурны. Первый раз за границей все же, да еще где — в Гималаях! Я еще не знал, что этот молодой деревенский парень там, в поднебесном Городе Богов, покажет не только свою жилистость, но и окажется разумным человеком, способным анализировать ситуацию при встрече с загадочным и неизвестным.

Равиль Мирхайдаров в Гималаях почти не ел масло, рекомендованное Рафаэлем Юсуповым, он предпочитал так называемый далбат — основную пищу непальцев. Далбат представляет собой блюдо, состоящее из риса с добавками из овощей (маис, лук, травы), растительного масла и дала — мелких зернышек, по вкусу напоминающих сою или чечевицу. Он умудрялся съедать целый тазик этой простонародной пищи с не очень эстетическим названием, приговаривая, что непальцы не зря остановили свой выбор на этом блюде. Даже Сергей Анатольевич Селиверстов, способный съедать по 100 пельменей зараз, пасовал перед количеством далбата, который в путевых гостиничках нам подавали непальцы.

На одной из стоянок мы встретились с двумя американками и разговорились с ними. Одна из них рассказала, что она — писательница и сейчас работает над книгой о «вьетнамском синдроме» в Америке, когда у многих американцев появился комплекс неполноценности из-за проигранной войны. Она четко понимала, что проиграли они нам — русским. Я в ответ рассказал ей об «афганском синдроме», имеющем такую же подоплеку.

Обе американки были крупны, — как говорится «широкая кость», к тому же, они обе очень любили далбат. По ходу маршрута мы, раза два или три останавливались вместе на ночлег, где они неизменно, как и Равиль, заказывали на ужин и завтрак только далбат.

— Далбат ис вери гуд, вери гуд (далбат очень хорош, очень хорош), — с вкусными интонациями в голосе приговаривала более крупная из американок, та самая, которая писательница.

— При таком количестве углеводов, входящих в этот самый далбат, — нередко приговаривал Рафаэль Юсупов, — на их широкие кости нарастет столько сала…

— А сколько там будет жирных кислот! — обычно подковыривал его Селиверстов.

— Где? — В сале.

Загадка числа 108

В одной из путевых гостиниц, где как я помню, было очень много ночных бабочек, мы с Селиверстовым разговорились о числе 108. Сергей Анатольевич около полугода собирал на эту тему литературу, а некоторые цифровые заметки у него были записаны в тетради. Отогнав от себя бабочку, Селиверстов сказал: — Ты помнишь угол 108°, который получился между линией «Кайлас — Пасхи» (через египетские пирамиды) и линией «мексиканские пирамиды — египетские пирамиды»?

— Помню, — ответил я.

— В литературе я нашел очень много любопытных данных в отношении числа 108, которое, оказывается, является константой во многих разделах науки. Российский ученый Сергей Борисович Проскуряков в своей монографии очень подробно описал загадку числа 108. Так, в отношении математических закономерностей строительства египетских пирамид он отмечает следующее: сторона основания пирамиды Миккерина составляет 108 м , пирамиды Хефрена-108x1,0810 м.

— Интересно, — проговорил я.

— Он же, то есть Проскуряков, приводит следующие данные в отношении астрономии и физики, — Селиверстов перелистнул свою тетрадь. — Вот посмотри: скорость света в вакууме — 108х1010 м/час масса Солнца — 108х109 то объем Земли — 108х1010 км3 скорость движения Земли вокруг Солнца — 108х 103 км/час расстояние от Венеры до Солнца — 108х106 км время полета вокруг Земли по наиболее устойчивой орбите — 108 мин.

— Интересно, — как автомат проговорил я и смахнул двух бабочек с головы Селиверстова.

— Смотри, сколько их набралось! — воскликнул Селиверстов, показав на окно, о которое с нашей стороны и в самом деле бились сотни бабочек, невесть каким образом попавшие в комнату.