– Такой красавчик, а легавый, – разочарованно протянула она. – Че надо?

Хозяйка квартиры тяжело облокотилась на дверной косяк и запахнула полы халата, до этого фривольно обнажавшие хлопковый бюстгальтер. Ее лицо с нездоровым румянцем раскраснелось еще больше, когда она заметила виски в моих руках.

– Ба! Да никак сегодня я выиграла в господню лотерею! – И ухватила бутылку за горлышко.

– Э-э, не так быстро. Сначала нужно заполнить купон. – Я вырвала добычу из ее цепких пальцев и передала Элиасу для пущей сохранности.

– Че? – Теперь женщина в упор уставилась на меня.

Элиас потряс перед ней виски, чтобы снова обратить на себя внимание. Она была пьяна вдрызг.

– Нам нужно задать вам несколько вопросов, миссис…

– Мисс, – кокетливо отозвалась она. Халат опять начал сползать, обнажая малопривлекательные телеса. Из квартиры разило застарелым перегаром и старыми вещами. Элиас едва заметно поморщился. В его взгляде, брошенном на меня вскользь, читалось, что он уже и сам не прочь хлебнуть из бутылки. – Для тебя просто Мардж, красавчик.

– А нельзя без этого трепа, просто Мардж? – Я устало закатила глаза. Надо же как-то спасать друга. – Давай-ка этот красавчик нальет тебе, а ты расскажешь то, что мы хотим знать.

– Пф-ф… – Женщина сочно сплюнула себе под ноги. – Я не стучу легавым. Проваливайте, откуда взялись.

И попыталась захлопнуть дверь прямо перед нашими носами, но ботинок Элиаса ловко этому воспрепятствовал. От этого движения Мардж пошатнулась, споткнулась об угол тумбы и упала на спину. Кажется, отключилась.

– Ну, что ты будешь делать… – проворчал Элиас и, легко подхватив женщину под мышки, перенес на старое кресло. Поморщился и вытер руки о какую-то тряпку на спинке. Снова скривился и отправился на поиски уборной, чтобы вымыть руки. Ишь, нежный какой.

Квартирка та еще… Выгоревшие обои в мелкий цветочек местами обвисали с неровных стен лоскутами. Потертая временем мебель, часть из которой, ручаюсь, хозяйка притащила с ближайшей свалки или блошиного рынка. Удивительно, но были здесь и хорошие вещи. Антикварное трюмо с золочеными ручками и красивой резьбой смотрелось в этой помойке, как жемчужина среди гальки. Я даже провела по нему рукой, смахивая слой пыли, чтобы убедиться, что оно настоящее. Не удержавшись, заглянула в ящик. Там оказался склад косметики – старой и давно высохшей.

– Чужестранка Лейла.

Голос Мардж прозвучал неожиданно, и я вздрогнула. Захлопнула ящик, смущенная, что шарилась по чужим вещам.

– Плесни-ка мне, крошка. Когда-то я была такой же красивой, как ты… Нет, красивее! Годы все забрали… Годы и этот чертов ублюдок, будь он проклят.

Она бормотала еще что-то, пока я наливала виски в кружку. Элиас вернулся и присел на табуретку подальше от нашей нетрезвой знакомой.

– Вижу, вы нашли общий язык, – заключил он, глядя, как Мардж залпом опрокидывает пойло.

– Нет у нас ничего общего, – отмахнулась женщина. – Я блистала на сцене, а эта… эта бегает по городу с стволом наперевес и считает себя крутой.

– Так вы – та самая Лейла? – Я подалась вперед и, как могла, изобразила восхищение. Бывший напарник нахмурился, но, взглянув на мое сияющее лицо, усмехнулся. Понял игру. – Вы были почти легендой!

– О, да! Так меня называли тогда… – Мардж откинулась на кресле и посмотрела на меня с превосходством. Нет ничего проще, чем сыграть на тщеславии той, кто тоскует об утраченной известности. Конечно, ни о какой Лейле я не слышала.

Женщина принялась рассказывать нам о сцене, выступлениях, поклонниках, коими была наполнена ее жизнь до того, как ей встретился той самый «ублюдок», разрушивший все. Мы с Элиасом кивали, поддакивали, и не забывали подливать спиртного, но ровно столько, чтобы она не отключилась снова. Когда Мардж-Лейла уже начала икать, пришлось форсировать события и перевести разговор в нужное русло. К этому моменту мы успешно перешли на «ты», а женщина, кажется, забыла, что перед ней копы.

– Так ты не из Сорэйна родом? – невзначай поинтересовался бывший напарник. – И как давно живешь в этом районе?

– В этой дыре? – Мардж фыркнула и взмахнула рукой, обводя квартирку широким жестом. Виски радостно выплеснулся из ее стакана на пиджак Элиаса. – Как думаешь, красавчик, сколько мне?

– Около тридцати? – Он назвал безопасную цифру. По виду Мардж было под пятьдесят. Даже учитывая тягу к спиртному, вряд ли меньше сорока.

– Ик! Почти угадал. – Пьяное кокетство было безобидно и почти умиляло, если бы не приходилось следить за ее стаканом и дышать перегаром. Хотя вряд ли в этом доме можно найти более словоохотливых рассказчиков. – Я прозябаю в этой помойке уже лет двадцать… с тех пор, как приехала сюда.

– О, тогда ты должна знать Джонни.

– Джонни? Славный малый… ик! Давно его не видала. Когда-то доставал мне дурь… – Она покосилась на значок Элиаса и я поспешила вернуть ее внимание к полному стакану. Женщина отхлебнула совсем немного, скривилась. – Говорят, он стал большим человеком и забыл старых друзей. Засранец.

– Но не всех забыл, верно, Мардж?

– Че?

Я передала ей в руки бутылку, в которой оставалось меньше половины. Спившаяся певичка приложилась к горлышку, и на миг мне показалось, что вот сейчас она точно должна отключиться. Столько выпить!

– А, да был у Джонни один дружок – Мелкий звали. Неразлейвода!.. Ик!

– Мелкий? Это почему же? – спросила я. Что ж, судя по прозвищу, этот тип вполне мог стать Литтл Би.

– Ростком не вышел, – Женщина отвратительно хрюкнула.

– Ну, а имя у него есть?

– На кой черт мне его имя?… ик!

Уже хоть что-то. До того как Мардж перестала соображать, удалось выяснить, что у Мелкого на правой руке татуировка поверх шрамов. «Дьявольщина какая-то», – охарактеризовала изображение женщина, и это было последнее, что она сказала. Виски сделал свое дело.

К вечеру мы с Элиасом опросили большую часть соседей Джонни Нэша. Где уговорами, где угрозами, но нам удалось поговорить с теми, кто сначала не хотел даже дверь открывать. Многие помнили Джонни и того же Мелкого, с которым он постоянно ошивался.

«Белобрысый недоросток, – сварливо бросил мужик со второго этажа. – Крутился здесь все время и пялился на зад моей бабы! Что-то его давно не видать – может, шлепнул кто наконец»…

«А, толковый парень был, да. И шпана его слушалась, даром, что кулак размером со сливу. Он без драки мог всех построить, никто и пикнуть не смел. Как? Да откуда мне знать»…

«Э-э, где жил – не знаю, но к Джонни часто заглядывал. Все дела у них какие-то серьезные водились. Но я вам так скажу: Мелкий – парень непростой. И взгляд у него такой… такой… да ну к черту ваши вопросы!»…

«Мелкий? Да вроде шлялся тут один такой с Джонни. Страшненький такой, блеклый, с веснушками – фу. Мне-то на него плевать, – вспоминала смазливая девица, покачивая внушительной грудью в такт словам. – А вот Джонни ничего, у нас с ним было разок на лестнице»…