— Представляешь, сижу я себе спокойненько, попиваю кофеек, и вдруг из туалета доносится подозрительный шум. Я иду туда — и что я там вижу?

Мое буйное воображение тут же нарисовало множество различных картин, начиная от вылившихся из унитаза фекалий и заканчивая упавшей шваброй. И впрямь, что же она там увидала?

— Голого подростка! — с мазохистским удовольствием произнесла подруга. — Представляешь?

Представить голого подростка я, пожалуй, могла. Хотя и не очень хотела. Я даже могла представить его себе в Настином туалете, хотя зрелище и не прибавляло аппетита. Но вот как он туда попал — на это не хватает фантазии даже мне!

— И как он туда попал?

— Через вентиляционную отдушину, разумеется. У нас ведь четырнадцатый этаж.

В моем мозгу что-то щелкнуло, и я поспешила уточнить:

— Кого ты нашла у себя в туалете, повтори?

— Голову подростка, — покорно повторила Настя. — И, главное, мечется, мечется.

«А ведь завтра мне принимать экзамен, — с отчаянием подумала я. — Бедные студенты! Сдавать экзамен преподавателю со сдвигом — удовольствие небольшое. Отрубленная голова мечется в туалете, о боже! Может быть, я сплю и вижу сон?»

— И вот, — возбужденно продолжала Настя, — я беру его тряпкой…

— Кого? — прервала я.

— Голубя, кого же еще! Не птенец, но уже и не взрослый. Подросток, короче. Он провалился к нам через отдушину. Я его посадила на балкон, и он улетел. Но нервов он мне стоил — не описать словами. А мама, главное, смотрела этот чертов сериал и ничего не слышала. Не понимаю, почему я не взяла путевку на две смены?

В этот момент раздался звонок в дверь, и отвечать, что на две смены ей никто бы путевки не дал, мне не пришлось.

Света была мрачнее тучи.

— В общем, девчонки, такое дело. Меня шантажируют. Вы как на это смотрите?

— Отрицательно, — честно призналась я. — А кто тебя шантажирует и чем?

— Ну, шантажисты, кто же еще? У них мои бумаги из Эдикова сейфа. Они говорят, что отдадут их милиции, и тогда меня посадят за убийство.

— Подожди, — вмешалась Настя, — а убийство-то тут при чем?

— При том. Они знают, что я была ночью в офисе. И знают, что перчатки, которые нашли рядом с трупом, мои. И тоже обещают рассказать это милиции. И тогда всем станет понятно, что я полезла за документами, Костик мне помешал, и я его убила. И забыла перчатки. Просто — как огурец.

— Значит, тебя шантажирует убийца, — сделала вывод я.

— Почему убийца? Ты что?

— Подумайте сами. Откуда у него бумаги? Взял из сейфа. А откуда он знает, что ты была той ночью в офисе? Был там сам. Против фактов не попрешь.

Девчонки с ужасом уставились на меня, а я на них. Только убийцы нам не хватало!

— Вы привезли его нож? — нервозно осведомилась Света. — Раз это убийца, он запросто может потребовать его обратно. Лучше мне иметь его под рукой.

Мы с Настей вздохнули и покаялись. Особого эффекта трагическое сообщение не возымело — наша подруга пребывала в столь мрачном настроении, что стать мрачней уже была не в силах. Тогда я предложила:

— Расскажи, пожалуйста, все по порядку. И поподробнее. Как и когда он объявился?

— Позвонил по телефону. Вчера. Как раз к вашему приезду — словно специально! — И Света окинула нас столь подозрительным взглядом, что я поспешила внести ясность:

— Это были не мы. Вчера мы были на базе, а ты знаешь, что там телефон не работает. К тому же даже нашим шуткам есть предел.

— Вчера вечером, когда я собиралась ложиться спать, этот гад стал трезвонить. Я сперва не хотела брать трубку, а потом сдуру взяла. Он и спрашивает: «Светлана Барская?»

— Подожди! Ты уверена, что это он? То есть мужчина?

— Почти. Если не мужчина, то ловко под него подделывается.

— А голос? Он ничего тебе не напомнил?

— Голос странный. Такой, знаете, как в комедиях. Наверное, нарочно притворялся, чтобы я его не узнала.

— Значит, знакомый, — кивнула я.

— Почему еще?

— Незнакомому нет смысла менять ради тебя голос. Слушай, а может, это Юлечкин любовник?

— Его же убили, — напомнила шокированная Света.

— Одного. А другого уволили. Кажется, Вадика, да? Вот они и решили отомстить. Ограбили офис, убили Костика, а теперь шантажируют тебя. След Юлечкин, а перчатки Вадика. Ты не забыла его голос? Кстати, Юлечка вышла на работу?

— Да, но она как-то от меня отдалилась. Я пыталась поболтать с нею по душам, но у меня не получилось.

— А я ставлю на Артема с его школой бандюганов, — возразила Настя. — Не зря он так вокруг тебя вьется! И не зря притворяется идиотом. Между прочим, когда вы отворачивались, он так на Катю смотрел — просто ел глазами. Несомненно, он ее узнал, но счел за лучшее не подавать виду. Бандюганы как раз тем и занимаются, что шантажируют и убивают. Это их профессия. Ограбили офис, чтобы получить компрометирующие документы, и теперь используют их для шантажа. Причем, скорее всего, шантажируют не только тебя.

Пофыркав от возмущения, Света сообщила:

— Раз уж так, пусть это лучше будет Эдик. Сделал вид, что его ограбили, а на самом деле ограбил себя сам. В результате и денежки припрятал, и бумаги всякие. Контора наша, конечно, развалится, зато он останется чист и богат. Да еще и с шантажа неплохо разбогатеет. Впору новое дело начинать. Но все равно я не верю, что он убийца!

— Ладно! Что тебе сказал этот измененный голос?

— Я же вам уже говорила. Что у него есть документы, которые запросто обеспечат мне несколько лет тюрьмы и докажут мою причастность к убийству. И, если я не заплачу, то он все сообщит милиции. Дословно не помню — я была в шоке.

— И много он потребовал?

— Сто.

— Сто — чего? — наивно поинтересовалась я.

— Тысяч баксов, разумеется. Не деревянных же!

— И у тебя столько есть? — с уважением посмотрела на подругу Настя.

— Относительно. Ровно столько я получу, если продам квартиру. Но я не хочу ее продавать! Куда я теперь денусь? Обратно к Сереге? После того что мы с ним друг другу наговорили, жить теперь вместе совершенно невозможно. И потом, ходят слухи, он водит бабу за бабой — как с цепи сорвался. А комнаты смежные. Нет, я не выдержу!

Я предупредила:

— Платить шантажистам — последнее дело. Ни в коем случае! Где гарантия, что он успокоится и не потребует еще?

— У меня всего одна квартира, — объяснила Света.

— Все равно. Кроме того, в наш век ксероксов он может хоть сто раз отдавать тебе одни и те же бумаги, а у него все равно останется экземпляр. Дуры мы, что сразу не вызвали милицию! Признались бы во всем и теперь жили б спокойно.