Софи громко рассмеялась, и ее гортанный смех пробудил в груди графа какое-то странное томление.

– О, как замечательно! – продолжала восторгаться Софи.

Лонгмор оглядел огромное старое строение, затем повернулся к своей спутнице.

– Вы что, никогда раньше не видели Хэмптон-Корт?

– Конечно, нет? – Она улыбнулась. – Мой мир – Лондон, и я три года никуда из него не выезжала. Признаюсь, что он казался мне достаточно интересным, но теперь…

Гарри тоже улыбнулся. Сейчас перед ним была совсем другая Софи – по-детски веселая и буквально подпрыгивавшая на сиденьи от возбуждения.

– И никаких прогулок по реке? – спросил граф с усмешкой.

– На мне магазин. – Она вздохнула. – Открыто шесть дней в неделю. И мы работаем с девяти до девяти.

«На самом деле она работает допоздна, – подумал граф. – Иногда почти до утра. Работает, шпионя для Тома Фокса».

И у нее совсем не было времени для увеселительных прогулок! Хм… а ведь он никогда об этом не думал. Да и зачем? Ведь ему не приходилось работать! Он ничего не знал о подобных вещах!

И не слишком много знал о сестре, как только что выяснилось. Проклятие, еще один сюрприз!

– Странно, не так ли? – спросила Софи.

Еще бы не странно!

– Мне достаточно выйти из магазина, чтобы посмотреть на Сент-Джеймс-стрит и увидеть Сент-Джеймсский дворец, – продолжала Софи. – Я знаю, что он тоже построен во времена Тюдоров. Но вокруг дома и улицы, снуют экипажи, омнибусы, повозки и тому подобное… Для меня тот дворец – просто еще одно городское здание. С другими дворцами примерно то же самое. Конечно, все они выглядят величественно, но этот… – Она сделала широкий жест рукой. – Этот царит над всей местностью. И выглядит как замок.

– Он один из самых заброшенных, – пояснил Лонгмор. – Много лет никто из наших монархов не хотел здесь жить. Нынешний король тоже. И предыдущий. Сейчас тут обиталище холостяков, старых дев и вдов героев войны… – Он вдруг осекся. Похоже, его осенило!

Ричмонд-парк… Хэмптон-Корт… Да-да, конечно!

– Старые девы и вдовы? – переспросила Софи.

– Да, в пожалованных королем покоях. Там живут те, кто оказал особые услуги короне. А также их отцы, мужья или братья. Но в основном это немолодые одинокие женщины. И я знаю, почему Клара приезжала туда.

Хотя Лонгмор давно не заезжал к бабушкиной подруге, дворцовые служители сразу его узнали и, не дожидаясь вопросов, выложили все, что им было известно о визите Клары. Наверное, они гадали: почему Фэрфаксы так зачастили к леди Дервич? «Что ж, пусть сгорают от любопытства», – подумал граф.

Лонгмор поспешно провел Софи лабиринтом коридоров к покоям, которые занимала леди Дервич последние двадцать пять лет. То есть он пытался сделать это как можно быстрее. Но его спутница хотела полюбоваться старыми башнями, осмотреть двор, а также… «Все равно что тащить за собой ребенка», – думал граф.

– Вы что, никогда раньше не видели груду кирпича эпохи Тюдоров? – проворчал он.

– У меня магазин, – напомнила Софи.

– Да, верно. Шесть дней в неделю. С девяти до девяти.

– Иногда кто-то из нас ведет Люси в зоосад или «Амфитеатр Эстли», на ярмарку и тому подобное… Люси – это дочка Марселины. Но мы никогда не выезжали на пикник за пределы Лондона. Ах, здесь так интересно! Люси понравилось бы!

– Что ж, нужно попросить Кливдона привезти вас сюда, когда будете посвободнее, – отозвался Лонгмор. – Но сегодня у нас нет времени на экскурсию. Приедем в другой раз. Тут есть прекрасные картины, статуи и великолепные сады. Но пока что наша единственная достопримечательность – леди Дервич.

– Понимаю… – вздохнула Софи.

– Только не играйте никаких ролей. – предупредил граф. – Будьте собой.

– Модисткой?

– Леди Дервич уже тысяча лет. Сомневаюсь, чтобы на этом свете осталось что-то такое, что могло бы ее шокировать. А впрочем, не знаю. Я-то сам человек старомодный и…

– Скорее, отсталый, – перебила Софи.

– И немного застенчивый…

– Первое, что бросается в глаза. Я имею в виду вашу застенчивость… Это было особенно заметно, когда вы ворвались в дом герцога Кливдона с воплями…

– Вы не поняли. Я хотел сказать, что не решаюсь представить вас бабушкиной подруге… как сердечного друга. Тем более что вы таковой не являетесь. Пока, – добавил Гарри, чуть помолчас.

– И никогда не буду! – решительно заявила Софи. – Но смогу притвориться так правдоподобно, что даже вы поверите, что это правда.

– Беда в том, что я не смогу общаться со старухой и с воображаемой женщиной одновременно, – пробурчал граф.

– Пожалуй, вы правы, – согласилась Софи, немного подумав.

Вскоре слуга провел их в гостиную леди Дервич. Милая старая леди немного усохла и приобрела несколько новых морщинок, но, на удивление, хорошо сохранилась – с учетом того, что ей удалось дожить почти до девяноста лет. Она всегда была пухленькой и уютной. И ни в коем случае не нервной в противоположность его матери! Сегодня она была, как всегда, хорошо одета и ухожена. Когда-то леди Дервич, а также ее подруга бабушка Уорфорд, вдовствующая герцогиня Харгейт, считались самыми блестящими светскими львицами.

– О, Лонгмор!.. Наконец-то! – воскликнула пожилая леди, протягивая графу полную, обремененную кольцами руку, которую тот галантно поцеловал. – Ваша семья в последнее время вдруг вспомнила обо мне. Вчера приезжала Клара. Но полагаю, именно поэтому появились и вы. Она рассказала о своем побеге, глупая девчонка! Я велела ей немедленно возвращаться домой. Ох, какой вздор она несла! Заявила, будто не любит жениха! Ей следовало бы подумать об этом до того, как вышла на террасу и позволила ему вольничать! Я была поражена! Всегда считала, что Клара более благоразумна…

Пожилая дама пронзила Софи недоверчивым взглядом карих глаз и проворчала:

– А это кто такая? – Старуха поднесла к глазам лорнет и осмотрела спутницу Лонгмора самым внимательным образом. После чего изрекла: – Выглядит знакомой… Но она не одна из вас. То есть не Фэрфакс.

– Разумеется, нет, леди Дервич. Разрешите представить вам мисс Нуаро, известную модистку.

Софи присела в глубоком реверансе – в точности как перед Валлентайном: ленты и банты трепещут, цветы подрагивают…

– Боже, нынче редко приходится видеть нечто подобное, – удивилась леди Дервич. – Модистка, говорите? И как вы назвали бы этот цвет, мисс Нуаро?

– Cendre de rose, миледи.

– Пепельно-розовый? – спросил граф.

Женщины уставились на него как на идиота.

– Мисс Нуаро – модистка Клары, – продолжал Лонгмор. – И она крайне взволнована из-за приданого Клары…

– Прекратите болтать глупости, – перебила старая леди. – Понимаю, вам это трудно вынести. Но сделайте усилие. У меня осталось не так много времени, самое большее лет десять – двадцать. Возможно будет лучше, если молодая женщина сама за себя скажет.