– А мало ли! – запальчиво ответил Гавросич. – Серийный маньяк – энто сила, куды старичку супротив него без оружия?

– Так маньяка же взяли уже! – напомнила я.

– А я сейчас не о маньяке, я о люке думаю. – Старичок перевернул молоток, и я поняла, что он надумал использовать его прочную ручку как рычаг.

Правильно, если люк плотно закупорен, голыми руками его не откроешь.

Я огляделась в поисках какой-нибудь палки, намереваясь помочь старику, но он справился сам.

То есть с люком справился.

А потом все-таки попросил моей помощи:

– Полюшка, а ну, иди сюда, распутай-ка!

– Что распутать?

Я послушно подошла и посмотрела.

На стальную ручку молотка намоталась толстая цветная нитка. Мокрая, явно шерстяная, она прилипла к металлу, так что дед неловкими пальцами не мог ее зацепить.

Я поддела нитку ногтем и потянула.

– Ну, что там у вас?! – прискакала любопытная Юля.

– Да пустяки, – отговорилась я, стряхивая нитку.

– Пустяки?! – Подружка вдруг напряглась, ахнула и сцапала пресловутую нитку в воздухе. – Какие же это, Поля, пустяки?! Это нитка откуда, а?

– От верблюда? – услужливо подсказал Гавросич, попутав сюжет.

А я уже вспомнила, где видела натуральную шерсть ручного прядения такого яркого оранжевого цвета:

– Ой! Это нитка из твоего пончо?!

– А ну, отойдите все!

Юля решительно отодвинула нас с Гавросичем в сторону и пошла по нитке осторожно-осторожно, как сапер по бикфордову шнуру.

Оранжевая нитка привела ее к открытому люку.

– Оно там, – заглянув в темную глубину колодца, прискорбно заключила подружка и явно приготовилась зарыдать.

– Спокойствие, только спокойствие! – подоспел бравый бодигард Эдик. – Сейчас мы его вытащим!

– Только аккуратно, – плаксиво попросила Юля. – За нитку не дергай, а то все пончо распустится!

– Сама-то не распускайся, – строго сказала ей я. – Не реви, достанет твой рыцарь твою попону.

– Попоны у лошадей, а у меня было пончо, – прохныкала подружка.

– Не было, а есть, рано ты его хоронишь, – возразила я. – Подумаешь, немножко распустилось с краешку, я же умею вязать на спицах и все починю.

– Но как оно туда попало?

Юля, уже немного успокоенная, оглянулась на дом, от которого нас отделяли газон с деревьями и две площадки – детская и бельевая.

Я прикинула на глаз траекторию полета пончо с балкона и убедилась, что оно не могло само собой спланировать в люк.

Я, конечно, мало что знаю об аэродинамических свойствах мексиканского вязаного пончо, но для того, чтобы в крутом пике заложить вираж в обход фонарного столба и обойти крону дерева классической петлей кобры, оно должно происходить по прямой линии от сказочного ковра-самолета!

– Так, я нашел инструмент!

Прибежал Эд, принес пожарный багор и еще зачем-то конусообразное красное ведро.

– Отойдите-ка!

Я, Юля и Гавросич с молотком послушно попятились.

– Нет, подойдите! – позвал Эд, поприседав с багром у люка. – Мобильники у всех есть? Доставайте, светить будете, а то я ни черта не вижу!

Конечно, самый хороший мобильник не заменит самого плохого фонарика, но три телефона, включенных в режиме подсветки одновременно, это уже кое-что.

Эдик сумел прицелиться и, хищно прищурившись, погрузил багор в люк.

– Тянем-потянем, вытянем репку, – пробормотал Гавросич.

– Никаких тянем-потянем! – заволновалась владелица пончо. – Будем дергать – порвем, тогда никакое вязание на спицах не поможет! Эдик, что там? Оно зацепилось?

– Подойдите ко мне поближе, – позвал Эд таким зловеще придушенным голосом, что мой внутренний голос не удержался и процитировал первоисточник – Киплинга:

– Подойдите ко мне поближе, бандерлоги!

– Светите!

Нагнувшись, осветители погрузили мобильники в люк.

Сумрачные глубины озарились призрачным голубым светом. К краям колодца он бесследно рассеивался, но по центру сделался отчетливо виден фрагмент разноцветного полосатого полотна, а на нем…

– Ой! Это что – рука?! – шепотом ужаснулась Юля.

– С перстами бледными, аки восковые, – добавил старец Гавросич, неловко, но истово перекрестившись.

– Я думаю, это лучше не тянуть, – дрогнувшим голосом сказал Эд.

Глазами четких геометрических форм – у кого круглыми, а у кого и квадратными – мы посмотрели друг на друга.

– По-моему, там кто-то мертвый, – озвучила я очевидное.

– А был бы живой, убила бы! – нелогично вызверилась Юля. – Спер мое пончо и помер в нем, что за подлость!

– Слу-у-ушайте, детоньки, а может, и мой кактусик там найдется?! – оживился Гавросич. – Раз уж там и пончо, и его похититель? А ну, паря, убирай свой багор, пока мое растение не поранил!

Эдик аккуратно вывел противопожарный инструмент из люка.

– Ну, и как мы их будем доставать? – спросил он, удивительно деликатно объединив в одном местоимении сразу три объекта: пончо, его похитителя и Чучундру.

– Мы не будем, – мрачно ответила я и легким движением руки превратила фонарик обратно в мобильник, чтобы в очередной раз побеспокоить звонком знакомого следователя. – Будем не мы…

– Добрый вечер, Алексей! – заискивающе молвил девичий голос в трубке – позвонила Полина Павловна Павлова собственной персоной.

– Добрый, – благодушно согласился Алекс.

А чего ж не добрый? Вот, ужасного маньяка задержали!

– А мы пончо нашли, – безрадостно сообщила Полина Павловна.

– Поздравляю, – откликнулся Алекс.

– Только в нем кто-то есть.

– Моль? – пошутил добродушный следователь.

– Нет, он с руками! – сказала Полина.

– Или она, – сказала не Полина, а другая дева.

– Или с одной рукой, – добросовестно добавил еще кто-то мужским голосом. – Мы только одну руку разглядели.

– У вас опять там сеанс группового пользования одной телефонной трубкой? – догадался опытный следователь. – Пусть кто-нибудь один говорит, а то я не понимаю, о чем вы.

И тут же в трубке разноголосо загомонили:

– Сынок, нам бы кактусик достать аккуратненько!

– Гавросич, вам же сказали, пусть говорит кто-то один! Товарищ следователь, в люке пончо, а в пончо вор!

– И что? Он не отдает ваше пончо? – Алекс честно пытался вникнуть в ситуацию.