«А был ли мальчик?»

Дело о финской разведгруппе практически закончено, главные «шпионы» и «диверсанты» расстреляны или на­правлены на лесоповал. И вдруг следователи получают та­кой вот подарок, от которого не было сил отказаться:

Допрошенный в качестве свидетеля 8.05.22 г. П. Н. Смир­нов, характеризуя работу финской разведки, показал сле­дующее:

«...У главы русской миссии в Финляндии, в Гельсинг­форсе, есть жена, к которой приходит маникурша (так в тексте. — Авт.) Богуцкая (она вошла в доверие русских). Последняя занимается тем, что передает сведения из рус­ской миссии Эльвенгрену. Ребенок Богуцкой воспитыва­ется у жены Эльвенгрена».

Такой вот мелодраматический семейный детектив.

Выясняю, кто же такой господин Эльвенгрен, что его могут интересовать сведения, коими располагает жена гла­вы русской миссии.

Эльвенгрен (Юрьевский) официально занимал пост во­енного представителя генерала Врангеля в Гельсингфорсе, был произведен Врангелем за активную дипломатическую деятельность в генералы, при этом находился в близких от­ношениях с Савинковым. Именно Эльвенгрену, по свиде­тельству допрошенного петроградскими следователями А. О. Опперпута, удалось объединить все разношерстные петроградские и кронштадтские организации за месяц до восстания и создать «единый тактический центр, т. е. до­биться своего назначения главнокомандующим всеми воо­руженными силами этих организаций на случай восстания».

О том, что имеет место «утечка информации» из русской миссии в Гельсингфорсе, были у следователей Петрочека и агентурные сообщения. Секретный сотрудник «Иванов-2» докладывал: «Для осведомления в Финляндию и пересыл­ки корреспонденции в Петроград и обратно пользуются сотрудником советской миссии в Гельсингфорсе прияте­лем сына Аненковой — Корчановским. Сейчас не могу сказать, умышленно ли Корчановский работает или его как-нибудь обводят».

Колоритное такое по стилю сообщение. Но следователи на стиль внимания тогда не обратили, а обратили его на фамилию упоминавшегося гражданина. И уже 15 февраля 1922 г. ПЧК шлет телеграмму на имя начальника Ино­странного отдела ВЧК товарища Могилевского, за номе­ром 113/Ш-3081, с просьбой: «немедленно сообщите, име­ется ли в Финляндии в нашей миссии сотрудник Корча­новский». То есть, что он шпион — это следователям ясно. Неясно, есть ли вообще такой человек.

Из ответа компетентных подразделений товарищу Артузову стало известно: есть такой сотрудник в советской миссии, более того, через его руки проходят письма. И надо подумать: использовать ли его как провокатора или, если не поддастся, то — отозвать и... Дальнейшее понятно. Сюжет любопытный, но конца этой истории мы не знаем, ибо материалов дальнейшей разработки Корчановского в материалах доступных нам дел нет, а по спискам «Петрог­радской боевой организации» он не проходит...

Приговорить за... «противоубеждения»

Как и многие другие сшитые петроградскими следова­телями дела, дело о финской разведгруппе пестрит печаль­но-анекдотическими обвинениями и приговорами.

В качестве аккорда этой истории приведу заключение уполномоченного Петрочека Исакова в отношении на­правляемой на год принудработ в концлагерь участницы «финской шпионско-белогвардейской группы» К.Н. Серафино: «Принимала активные меры к улучшению быта не­которых слуг капитала, чем дала повод считать себя во враждебно натянутых отношениях и противоубеждениях к Советской Республике, каковые может применять на деле, не имея на это сомнения. Виновной себя ни в чем не при­знала».

За такие же враждебно-натянутые отношения с совет­ской властью и противоубеждения к советской республи­ке были направлены в концлагерь на принудработы: Кип- па А. А., Арендт К. В., Голиндо В. Ф., Губченко Е. А., Не­стеров А. К., Денисов Д. А., Пурит Д. Я., Тавастшерн И. А., Голиндо Ф. Ф., Половинкина Н. Н., Вызов Б. В., Лан­дау И. Г., Шплет (Андреева) А. Ф.

Все они были, по представлению прокурора Генераль­ной прокуратуры РФ, реабилитированы. Если кто-то из читателей нашел в этом очередном скорбном списке род­ные фамилии, имейте в виду — ни в чем перед своим Оте­чеством эти люди не были виновны. А за противоубежде­ния вы их, наверное, сегодня уже не осудите...

«Английская шпионско-белогвардейская группа» действо­вала в составе 6 человек. Трое были расстреляны.

Сергеев С. С., 1899 г. р., уроженец г. Петербурга, служа­щий (электрик) Финляндкого генштаба. Был арестован 17.07.21 г. На допросе в тот же день показал:

«Желая активно работать в борьбе с контрреволюцией, в феврале я отправился в Финляндию, и моей задачей яви­лось проникнуть в контрреволюционные организации. Мне удалось проникнуть в английскую контрразведку».

На следующем допросе он показал, что в Финляндии его расшифровали как агента ЧК и уже в апреле посадили в тюрьму в Териоках. Но после допроса — отпустили.

Тут же он заявил, что в Петрограде русской контррево­люционной организации фактически не существует. И высказал здравое предложение соединить в короткий срок Петроград телеграфом с Финляндией. В Постановлении президиума Петрогубчека от 24.08.21 г. указано: расстре­лян, так как «пытался провести телеграф между Финлян­дией и Россией».

Комментарий. Может быть, финские контрразведчики поступили мудрее своих петроградских коллег, выпустив на свободу С. Сергеева после первого же допроса, — поня­ли сразу, что не по их «ведомству» пациент.

Завадская (Скаловская) М. А. — 1889 г. р., уроженка Пе­тербурга, конторщица отдела землечерпания Центральных материальных складов Балтфлота. Мария Александров­на была арестована 10.09.21 г. (напомним читателю, что резидент английской шпионско-белогвардейской груп­пы, безумный Сергей Сергеевич Сергеев был давно арес­тован, допрошен и без особых юридических процедур расстрелян). На допросе Мария Александровна 1.10.21 (как видим, у нее было время подумать после ареста), по­казала:

«Зимой 1919 г. Ольга Леонидовна Крузенштерн (о ней — ниже) попросила меня устроить на ночлег пришедшего из Финляндии человека...» И это было, судя по всему, прав­дой. Но дальше бедная Мария Александровна преподнесла следователям вот такой неожиданный (для читателей, для следователей вполне ожидаемый) «информационный кок­тейль»: «Из разговоров (! — Авт.) я знала, что эта разведы­вательная организация, работает с англичанами». А через минуту — такое признание: «Один раз мне принесли (за то, что пускала на ночлег бесприютных) из Финляндии 1 фунт масла, и от Ольги Леонидовны я получила чулки». А потом опять — из другой «оперы», дирижируемая оперуполномо­ченным Петрочека, Мария Александровна уверенно про­износит: «Слышала (! — Авт.), что в организации состоят Соколов, Грумлик».

Комментарий. Вот тебе и «фунт масла». Как видно из материалов дела, Марию Александровну уже арестовывали «по подозрению в шпионаже» в октябре 1920 г. Видимо, были доносы, что принимает на постой людей из-за «кор­дона». Но тогда доказать ничего не смогли и конторщицу отпустили в тот же день, когда и арестовали. Второй раз ее взяли уже по «наводке» провокатора Николая Холодилина. И тут она попала со своим «фунтом масла» как «кур в ощип» — в английскую шпионскую группу. Тут уже прав­дивые показания о «чулках от Ольги Леонидовны» не по­могли. Постановлением президиума ПЧК от 3.10.21 Завад­ская (Скаловская) была приговорена к расстрелу.