Тверской механик Лев Федорович Сабакин (1746–1813), современник Волоскова и Кулибина, также прославился своими астрономическими часами. По велению Екатерины II был отправлен в Англию для обучения практической механике. Вернувшись домой, он посвятил себя развитию механического дела в России.

Знаменитый нижегородский изобретатель Иван Петрович Кулибин (1735–1818) самостоятельно освоил часовое дело и уже в возрасте 20 лет открыл часовую мастерскую. В 1769 году он преподнес в дар Екатерине II часы, размером с гусиное яйцо. В корпусе были установлены 427 деталей: механизм часового боя, музыкальный аппарат, воспроизводящий несколько мелодий, и встроенный театр. «В нем ежечасно растворялись, — вспоминал очевидец, — маленькие Царские двери, за которыми виднелся гроб Господень. По сторонам двери стояли два воина с копьями. Отворялись двери златого чертога, и появлялся ангел. Камень, приваленный к двери, отваливался, дверь, ведущая в гроб, открывалась, стража падала ниц. Через полминуты появлялись жены-мироносицы, куранты играли три раза молитву „Христос Воскресе“, и двери затворялись». В полдень часы исполняли оду, сочиненную Кулибиным в честь приезда Екатерины II в Нижний Новгород. Часы настолько потрясли Императрицу, что она сразу предложила Кулибину возглавить механические мастерские Академии наук. В дальнейшем Иван Петрович создал еще ряд удивительных часов и сделал несколько усовершенствований часовых механизмов. А его дар Екатерине II выставлен в Эрмитаже.

Талантливый механик с Урала Егор Григорьевич Кузнецов-Жепинский (1725–1805) в 1775 году представил астрономические часы с музыкой, календарем, фазами Луны и Солнца, расписанием религиозных праздников. Также в часах была сделан автомат, изображающий работу «молотовой фабрики» с двигающейся фигурой кузнеца. За свои уникальные работы царем Александром I Егору Григорьевичу и его семье была дарована «вольная».

Знаменитый руководитель токарной, а затем инструментальной палаты Академии наук Николай Галактионович Чижов (1731–1767) создал ряд необычных солнечных часов. Будучи в свое время отправленным в Англию для обучения к именитым приборостроителям он нашел, что он и его коллеги знают «инструментальное дело» не хуже «английских художников».

В Ярославле в XIX веке жил знаменитый российский часовщик Лев Исидорович Нечаев (1800–1861). Его считали одним из главных знатоков часового дела того времени. В Военно- Морском музее в Санкт-Петербурге находятся сделанные мастером Нечаевым уникальные маятниковые часы с подробнейшим календарем и музыкой.

В Томске в XIX веке работал искусный мастер Иван Мезгин. К сожалению, сведений о его жизни и работе сохранилось мало. Он стал известен своими «астрономо-историческими» часами, в верхней части которых был механизм показывающий движение Земли и Луны вокруг Солнца, а в нижней размещался автомат с движущимися фигурками, демонстрирующими сюжет из жизни Томска.

Московские часовщики братья Иван и Николай Бутеноп в 1851–1852 годах провели полную реконструкцию курантов Спасской башни Кремля. Также до нашего времени дошли изготовленные ими прекрасные напольные часы.

Одним из главных российским специалистов часового дела в первой половине XIX века считался московский мастер Иван Васильевич Толстой. В 1829 году ему единственному удалось сделать часы-хронометр с турбийоном — сложнейшим усовершенствованием часового механизма, изобретенным в 1795 году Луи Бреге.

Часовщик Иван Петрович Носов также был одним из авторитетнейших мастеров того времени, изготовлявший сложнейшие часовые механизмы. Поочередно с Иваном Толстым он возглавлял ремесленную палату Москвы.

Совершенно необычные часы изготавливали часовщики-самоучки из Вятки, мастера династии Бронниковых. В 1837 году по просьбе организаторов губернской выставки «что- нибудь» для нее изготовить, токарь Иван Тихонович Бронников поручил своему сыну Семену это «что-нибудь» придумать. В итоге на выставке были представлены небольшие карманные часы, полностью выполненные из дерева. Из дерева был выполнен и механизм часов. Даже часовая пружина была сделана из бамбука. Часы стали мировой сенсацией. Деревянные часы Бронниковых стоили дороже золотых и были очень востребованы в качестве уникального подарка.

После Октябрьской революции все часовые мастерские были национализированы и переданы в Трест точной механики. К 1926 году запасы импортных комплектующих оказались на исходе, причем Европа категорически отказалась возобновлять поставки.

Ничего не оставалось делать, кроме как наладить выпуск своих часов. 21 декабря 1927 года Совет труда и обороны принял соответствующее постановление. Но оказалось, что в стране нет необходимого оборудования, не говоря уже о специалистах. Поступили просто — в США нашли несколько разорившихся часовых фирм, выкупив у них оборудование, инструменты и фурнитуру. 5 ноября 1930 года на этом оборудовании была произведена первая партия часов, которые, как и следовало ожидать, вышли никудышными. В 1938 году на Пензенском велосипедном заводе начался выпуск других часов. Эти часы «Звезда» были скопированы с французских LIP. Получилось неплохо.

Следующий этап развития советской часовой промышленности начался, как это ни странно, в годы войны. В 1943 году было создано центральное предприятие отрасли — НИИчаспром. Подумать только, едва отогнали немцев от Москвы, ресурсов катастрофически не хватает, а правительство озабочено производством часов. Все объясняется просто: часовая промышленность — это отрасль, которая обладает уникальным оборудованием. Только здесь могут изготовить многие прецизионные детали, необходимые для военных нужд: взрыватели, замедлители, высокоточную оснастку.

После войны на 1-м Московском часовом заводе начался серийный выпуск часов калибра К- 26. Их название — «Победа», дизайн и технические характеристики были утверждены лично Сталиным. Впрочем, знатоки утверждают, что механизм этих часов в точности соответствовал немецкому образцу, тем более что часы производились на трофейном оборудовании.

В свою очередь, 2-й Московский часовой завод старательно копировал лучшие французские образцы. Дело доходило до смешного: часовщики двух московских заводов иногда не понимали друг друга, называя одну и ту же деталь по-разному — так как ее именовали немцы или французы. Что касается качества, то послевоенные советские часы почти не уступали швейцарским часам среднего класса.

Возрождение дела торгового дома «Павел Буре» началось в конце 1950-х годов, когда советские часовые заводы начали в огромном количестве изготавливать дешевые модели часов, причем львиная доля этих поделок экспортировалась в страны Азии, Африки и Латинской Америки. В 1980-е годы сложилась и вовсе нелепая ситуация — чем хуже были часы, тем выгоднее было их изготовление. В результате производство на Петродворцовом часовом заводе, который прославился своими часами и хронометрами для работы в экстремальных условиях, оказалось убыточным.

Дело осложнилось еще и тем, что к 1993 году наиболее крупные российские заводы, следуя веяниям времени, свернули производство механики и сосредоточились на выпуске дешевых кварцевых механизмов. Когда же производство кварца было остановлено, заводы оказались у разбитого корыта. Они попытались переключиться на выпуск механики, но выяснилось, что реанимировать можно только наиболее простые калибры. В полном соответствии с поговоркой «Когда караван разворачивается, последний верблюд становится первым» эталоном качества стали считаться «Командирские» часы Чистопольского завода, который не смог освоить производство кварца и потому сохранил механический потенциал.