Через пару минут открылась дверь, и в прямоугольнике света появилась высокая пожилая женщина в наколке горничной. Она с вежливым поклоном, но совершенно безмолвно поманила Айрин, и та вошла внутрь дома.

Здесь было тепло и уютно, обстановка располагала к отдыху, и Айрин немедленно почувствовала, как болят у нее все мышцы, как хочется спать, и какое огромное, немыслимое облегчение постепенно заполняет ее душу.

Молчаливая горничная вовсе не была немой. Подхватив сумку Айрин, она прошелестела слегка безжизненным, но вполне приятным голосом:

— Прошу вас на второй этаж. Комната для вас уже готова. Полагаю, прежде всего вы захотите хорошенько выспаться.

Айрин очень хотелось расцеловать добрую женщину, но она сдержала этот несколько экстравагантный порыв.

Комната оказалась уютной и теплой, кровать — огромной и мягкой, а пока Айрин снимала куртку и разбирала сумку, горничная принесла ей поднос, на котором стоял стакан теплого молока с корицей и блюдечко с печеньем. Молоко Айрин выпила залпом, печенье решила съесть попозже. Горничная пожелала ей доброй ночи и удалилась.

Айрин зашла в ванную комнату и совсем уж было собралась принять душ, как вдруг ее неудержимо потянуло в сон. Сказывалось огромное напряжение и страхи последних суток. Завтра вымоюсь, лениво подумала Айрин.

Она заснула мгновенно, едва коснувшись головой подушки. Провалилась в темноту без снов, и время перестало существовать…

Пожилая женщина в наколке горничной прошла по длинному коридору, спустилась на первый этаж и постучала в дверь самой последней комнаты. Ей негромко ответили, и она вошла. Остановилась на пороге и произнесла все тем же безжизненным, ровным голосом:

— Она выпила весь стакан и проспит не меньше двадцати часов.

Высокая женщина в черном брючном костюме, стоявшая спиной к двери и глядевшая на огонь в камине, бросила, не оборачиваясь:

— Отлично. Хорошенько заприте двери и предупредите охранников. Позвоните доктору Кеслеру и скажите, что завтра вечером он понадобится со всем инвентарем. Вы свободны.

— Да, мэм.

Когда горничная ушла, высокая женщина негромко рассмеялась. Поставила на каминную полку недопитый бокал с виски. Повернулась.

Если бы Айрин Вулф могла видеть это лицо…

Кира Райз давно была известна в своем кругу тем, что слов на ветер никогда не бросала. Особенно, если это были слова угрозы.

Айрин проснулась с головной болью и ломотой во всем теле. Виски раскалывались, перед глазами плыли красные круги. Слабость была такая, что она с трудом смогла сесть на кровати и растерянно оглядеться вокруг, морщась от боли.

Комната, которую она толком не рассмотрела вчера, выглядела прежней. Единственным изменением в обстановке можно было считать то, что сумку Айрин, по-видимому, убрали в стенной шкаф. Самое же загадочное заключалось в том, что за окном все еще было темно. Возможно, самую малость светлее.

Айрин задумалась. Неужели она проспала так мало, что ночь не успела смениться утром? Или наоборот — прошли уже целые сутки? Если так, то почему она не чувствует себя отдохнувшей, наоборот…

Продолжая кривиться от боли, она кое-как выползла из постели и отправилась в ванную. Душ пришлось принимать сидя, поскольку она боялась упасть, но после него Айрин значительно полегчало. Выйдя из душа, она разыскала свою сумку, надела свежее белье, трикотажные мягкие брюки и бирюзовую толстовку с капюшоном. Домашние туфли она в спешке взять не успела, но нашлись кроссовки, в которых Айрин смешно подпрыгивала при ходьбе.

Она стянула влажные волосы в «конский хвост», кое-как заправила кровать и отправилась на экскурсию по дому. Первым делом следовало отыскать часы и выяснить, сколько же она спала. Потом не мешало бы поесть.

Она прошлась по коридору, осторожно прислушиваясь, не доносится ли из-за закрытых дверей хоть какой-нибудь звук. Не доносилось ни единого. Судя по тому, что и свет из-под дверей не пробивался, на этом этаже никого, кроме нее, не было. Ну правильно, Адель сказала, что это домик ее знакомых, как-то так… Наверное, они сюда приезжают на выходные и летом.

Спускаясь по лестнице на первый этаж, она уловила отзвуки голосов и решила, что это вчерашняя горничная разговаривает с кем-нибудь из обслуги. Скорее всего, с охранником или сторожем. Айрин неторопливо пошла на голоса, по дороге на всякий случай дергая ручки дверей. Все оказались заперты, кроме одной, неожиданно подавшейся под рукой.

Айрин очень осторожно заглянула внутрь…

Это была абсолютно белая комната. В ней были белые стены, белый пол, белый потолок, посреди нее стоял длинный белый стол с какими-то вертикальными штырями на углах, а в углу прямо на стене был прилажен белый умывальник. Лампа на потолке была плоской и большой, состоящей из нескольких круглых плафонов, утопленных в общей основе… Операционная лампа, вдруг осенило Айрин. Наверное, хозяева следят за своим здоровьем. Хотя… вид у комнаты был крайне неприятный.

Айрин поспешно закрыла дверь и отправилась дальше. Горничная показалась ей вполне приличной теткой…

В конце коридора и обнаружилась та дверь, из-за которой доносились голоса. Несколько голосов, явно не два и не три. Дверь была приоткрыта, и тут что-то буквально толкнуло Айрин Вулф. Вместо того чтобы постучать и спросить разрешения войти, она на цыпочках подкралась к самой двери — благо, мягкий ковер заглушал все звуки — и заглянула в комнату.

Это — ночной кошмар, спокойно подумала она в следующую секунду. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

Возле камина суетливо потирал руки и что-то бормотал Джеффри Бартоломью Райз, в своих неизменных очках в золотой оправе и дорогом костюме, сшитом на заказ. Джефф сильно нервничал — можно было бы даже назвать это истерикой. Впрочем, на известного магната и финансиста никто из присутствующих ни малейшего внимания не обращал — даже знакомая Айрин горничная, застывшая, словно статуя, в углу, возле небольшого сервировочного столика с напитками и легкими закусками.

Посреди комнаты стояли двое: Кира Райз, в шикарном брючном костюме и на высоченных каблуках, и невысокий сухопарый джентльмен лет шестидесяти с небольшим. Его Кира называла «доктор», и действительно, на этом господине был белый халат, из-под которого выглядывал стильный клетчатый пиджак. Помимо названных в комнате находились двое парней весьма крепкой комплекции, но вели они себя тихо, из чего Айрин заключила, что это простые охранники.

Все еще странно спокойная, а вернее сказать, оцепеневшая, она постаралась напрячь слух, чтобы расслышать, о чем они говорят. И едва не потеряла сознание, когда расслышала.

— …И все же поймите, фрау Райз, я очень рискую. На таких сроках уже практикуют искусственные роды, но в здешних условиях возможен только обычный хирургический аборт, а это чревато осложнениями.