– Опля! – озадачился мой внутренний голос. – Это что же такое значит? Это значит, Муня – полицейский? Возможно, и Маня тоже.

Теперь мне стал вполне ясен смысл той сцены, которая разыгралась минуту назад на вершине холма. Маня и Муня, беззастенчиво пользуясь служебным положением, оштрафовали тех бедолаг за стоянку в неположенном месте, за разжигание костра или за что-то еще. Мало ли поводов можно найти при большом желании…

– Прям какие-то австрийские оборотни в погонах! – заволновался внутренний голос. – Слушай, может, они тебя не просто так подобрали, обогрели? Может, они тебя так незаметно арестовали? Знать бы, зачем эти копы тебе наврали, будто они бедные русские туристы? Что-то тут нечисто. Да уж не ловушка ли это? Ой, мама… Милая, похоже, ты снова во что-то вляпалась!

А я виновато подумала, что моя мудрая бабушка, похоже, не зря пугала меня рассказами про зарубежных маньяков, которые только и думают, как бы умыкнуть в сексуальное рабство одну-другую доверчивую простушку.

– Одна – это Моника, другая – ты сама! – запугивал внутренний голос, не обрадованный даже тем, что я вспомнила о существовании у меня мудрой бабушки. – Все, кончай спать, надо думать, как удрать от Мани с Муней. Может, они и не маньяки, но от полиции тебе тоже надо подальше держаться.

И я стала думать, благо, время у меня было. Небольшой крюк занял полтора часа. Когда мы снова выехали на трассу, уже стемнело, и рассудительный Маня предложил:

– Давайте заночуем в ближайшей деревне. Очень уж кушать хочется.

– И спать, – пугающе зевая, добавил Муня.

Попасть в аварию из-за невнимательности сонного водителя никому не хотелось, и за ночлег в деревне проголосовали единогласно. Якобы желая поработать штурманом, я попросила у Мани карту и постаралась хорошенько ее запомнить.

Спать в деревне я не собиралась. Пусть там Муня с Моней спят! А я тем временем от них сбегу, мне так гораздо спокойнее будет.

Парик никак не хотел держаться на голове, пока Зяма не зафиксировал его кусочками двустороннего скотча, густо прилепленными на лоб и виски. После этого постижёрное изделие перестало соскальзывать, перекашиваться и вообще как-то реагировать на легкие подергивания и гораздо более сильные рывки, так что впору было забеспокоиться, а смогу ли я потом, когда мне разрешат выйти из образа прелестной деревенской идиотки, избавиться от этой белесой пакли без помощи индейского ножа для скальпирования?

Капитан Кулебякин тем временем заинтересовался другим вопросом: какие еще интересные штучки, кроме двустороннего скотча, содержатся в ручной клади нашего друга?

– Карандаши, рулетка, нож для бумаги, сама бумага, картон и самоклейка, набор люминесцентных красок, пластилин – да мало ли что может понадобиться странствующему дизайнеру! – ответил Зяма, с нежностью погладив свою пухлую клетчатую торбу от Гуччи.

Денис неожиданно обрадовался пластилину. Он вытребовал у Зямы целых два бруска и с их помощью закрепил на передней панели свой карманный компьютер с функцией спутниковой навигации. После этого отпала раздражающая необходимость то и дело притормаживать, чтобы присмотреться к табличке с названием улицы, или спрашивать дорогу у прохожих, из которых каждый второй, как назло, оказывался гостем города. С подсказками из космоса мы добрались до той самой заправки на выезде из Вены всего за сорок минут, а перед этим плутали по чужому городу без малого полтора часа!

В начале восьмого капитан Кулебякин вошел в аптеку, где два с половиной часа назад его любимая девушка отоварилась на целых восемь евро. Подарив пухлой даме за прилавком улыбку паяца и взгляд заклинателя змей, капитан мастерски исполнил коронный номер милицейского цирка – фокус-покус под названием «Извлечение свидетельских показаний бесконтактным способом». Что именно он сказал аптекарше, мы с Зямой по причине незнания немецкого не поняли, но тактика оказалась результативной, Денис получил информацию и любезно поделился ею с нами:

– Их четверо, два парня и две девушки, едут на сером «Фольксвагене». Инка была здесь, купила две бутылочки минералки, две шоколадки и влажные салфетки.

– Вода и сладости – только для девочек, – догадался Зяма.

– А салфетки – чтобы руки были чистые. Они будут ужинать на ходу, в машине, – рассудила я.

– Это не ужин, это легкий перекусон, – возразил Денис. – Если бы они планировали ужинать в дороге, то взяли бы еды и для парней, и уж точно не шоколад, а что-нибудь посерьезнее. Кафетерий и продовольственный магазинчик через дорогу, но аптекарша уверяет, что компания из «Фольксвагена» туда не заходила. И что это значит?

– Либо у них полный багажник гамбургеров, либо они сделают привал попозже, – смекнул Зяма.

– А есть ли впереди подходящие заведения? – спросила я.

Мы вернулись в машину и переадресовали этот вопрос всевидящему спутнику. Он дал ответ в картинках: достаточно подробную карту трассы с указанием придорожных харчевен и мотелей. Их оказалось немного: одно кафе, до которого было километров двадцать, и трактир в деревушке чуть дальше.

– Я бы выбрала трактир, потому что там наверняка уютнее, чем в забегаловке на шоссе. Кроме того, в деревне есть шанс найти добрый ночлег, – сказала я.

– Женская логика! – фыркнул Кулебякин.

Я великодушно простила ему этот выпад. Видно было, что капитан тяжело переживает мысль о том, что его возлюбленная Кузнецова планирует добрый ночлег в уютном местечке с кем-то другим.

– Я согласен с Аллочкой, – поддержал меня Зяма. – Они остановятся либо в том трактире, либо уже где-то в Граце. Лично я бы выбрал деревню, потому что до Граца пилить еще час, а до Линца – все три. А зачем же ехать в потемках?

До настоящей темноты было еще далеко, небо над окрестными холмами едва начало темнеть, но Денис все-таки пришпорил нашего беспородного четырехколесного скакуна – торопился успеть в трактир если не к ужину, то хотя бы к ночлегу Инкиной новой компании.

– А ты права, Трошкина, – пару раз поглядев в зеркальце заднего вида, Кулебякин неожиданно соизволил меня похвалить. – Похоже, тут не принято без крайней нужды странствовать ночью. Я смотрю, не мы одни на постой наладились! Вон ту синюю машину и тот желтый мопед я еще на шоссе заметил, они тоже из столицы едут.

– Значит, на койко-места в трактире может образоваться ажиотажный спрос! – Зяма заволновался и заставил Дениса еще ускориться.

В результате мы приехали раньше всех других постояльцев, застав в трактире одну хозяйку.

Эта немолодая фрау была поразительно похожа на бывшую Зямину классную даму – повсеместно одеревеневшую и холодную, как ледяная рыба, Ольгу Семеновну Пыжикову. Мой милый ничуть не обрадовался напоминанию о чудесных школьных годах. Он заранее настроился встретить в провинциальном австрийском кабачке веселую пышнотелую деваху в трещащем по швам корсаже и с выбивающимися из-под кружевного чепчика рыжими кудрями и при виде свежемороженой фрау Пыжиковой испытал приступ острого разочарования. И внутреннее убранство заведения понравилось ему не больше, чем наружность трактирщицы.