— Эти времена закончились, когда изобрели интернет. Так что адаптируйся, иначе нам грозит дом престарелых. Теперь все знают абсолютно всё, и у всего есть последствия. Поэтому приходится быть в курсе на случай, если журналисты начнут задавать вопросы.

К ним подошел статный, хорошо одетый мужчина лет сорока с приятным доброжелательным лицом. Элена сразу узнала его по телевизионным передачам. Подстроивший эту ловушку Рентеро не стал делать вид, что произошла случайность.

— Инспектор Бланко? Я Игнасио Вильякампа. Мне кажется, мы оба давно хотели познакомиться.

— Я здесь точно лишний. — Рентеро встал. — Позвоните мне, когда закончите. Я буду допивать свой коктейль и читать газету возле барной стойки. Даже не помню, когда в последний раз спокойно читал «Марку»[13].

Вильякампа явно был человеком светским, привыкшим вести себя раскованно и обходительно в любой обстановке.

— Вы пьете «Элиси»? Пожалуй, и я себе возьму.

Элена была не настолько наивна, чтобы поверить, будто он догадался, что именно она пьет. Наверняка спросил у официанта по дороге к их столику.

— Ну вот, инспектор, я перед вами и готов ответить на любые вопросы. Не знаю, может, вы в курсе, что мне прочат пост министра здравоохранения… Поэтому я предпочитаю поговорить с вами сейчас, не дожидаясь, пока какой-нибудь злопыхатель напишет в Сети, что я нахожусь под следствием.

Элена заставила себя сосредоточиться и спросила в лоб:

— Вы помните Айшу и Аурору?

— Прекрасно помню. Две юные особы из тех, что заставляют нас считать свою работу бесполезной. В приюте они вели себя агрессивно, постоянно конфликтовали. Я уж не говорю о Мар, матери Ауроры. Не знаю, известно ли вам, что на днях она напала на меня у выхода из здания суда. Она швырнула мне в лоб яйцо.

— По ее словам, вы это заслужили.

— Часто ли вам приходилось иметь дело с наркоманами, инспектор? Мне кажется, у них есть одна общая черта — все они лживы. Они лгут, когда уверяют близких, что любят их. Лгут, когда обещают, что откажутся от наркотиков. Лгут, когда клянутся, что ничего не употребляли. Лгут, лгут, лгут… Мар лгала своей дочери, и та верила ей, пока была маленькой. Но потом перестала верить, и тогда мы ее потеряли. Она озлобилась на весь мир. Однажды мне пришлось привязать ее к кровати, потому что она грозилась поджечь приют.

— Мне всегда казалось, что на посту, который вы занимали, человек должен уметь общаться с трудными детьми.

— Айша и Аурора иногда устраивали себе каникулы. — Замечание Элены Вильякампа проигнорировал. — И пропадали на несколько дней. Уверяю вас, другие дети по ним не скучали. Без этой парочки всем становилось легче.

— Поэтому вы обрадовались их окончательному исчезновению.

— Не могу сказать, что сильно расстроился. Впрочем, как и остальные в нашем центре. Как говорится, скатертью дорога от нашего порога. Не верьте россказням Мар, это всего лишь бредни психопатки. Она сообщила вам про атаку «Аль-Каиды»? Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

— Вы не знаете, куда они могли пойти?

— С уверенностью ничего сказать не могу, но если вас интересует мое мнение… Боюсь, ничего хорошего их ждать не могло.

— Айша мертва. Не знаю, жива ли Аурора.

— Мне жаль. Я не чудовище, и мне неприятно слышать, что несчастные девушки погибли. Но не скажу, что я удивлен.

— Айшу зверски пытали садисты из организации под названием «Пурпурная Сеть». Ее смерть стала развлечением для негодяев.

Шок Игнасио показался Элене искренним.

— Какой ужас! Как они туда попали?

— Я надеялась, что вы подскажете мне, куда они могли отправиться, сбежав из приюта.

— Вы читали что-нибудь о пропавших без вести испанских подростках? Их больше, чем принято думать.

— И куда они деваются?

— Если бы я знал, они бы не считались пропавшими без вести. Нет дела более неблагодарного, чем работа с такими детьми. Это говорю вам я, человек, посвятивший часть жизни попыткам вытащить их из пропасти.

— И вам это удавалось?

— Не всегда. Но если можно спасти хотя бы одного, стоит пытаться. Некоторые дети пользуются предоставленными возможностями, другие — нет. Не буду врать, сюрпризы редки. Судьба Айши и Ауроры была предопределена за годы до того, как они покинули приют. Винить в этом некого. Так устроена жизнь.

Когда Вильякампа попрощался с Рентеро и Эленой, комиссар вернулся за столик.

— Ну?

— Все, что он говорит, имеет смысл, но это не значит, что он говорит правду.

— Забудь о нем, Элена. Меньше знаешь, крепче спишь…

Глава 28

Ордуньо должен был встать в шесть утра, час тренироваться, принять душ и ровно в восемь быть в ОКА на улице Баркильо. Вместо этого он провалялся в постели с Мариной, приготовил завтрак, который они съели в кровати, впопыхах принял душ и опоздал на работу на четверть часа. Когда он вошел в переговорную, все уже сидели на местах.

— Добрый день, Ордуньо, ты как раз вовремя, — приветствовала его Элена. — Проходи, ты нам нужен.

Коллеги успели прочитать его отчет о поездке на Гран-Канарию. Все уже знали, что ничего конкретного выяснить не удалось. Никто не спросил, как он провел время на Канарах и почему вернулся на день позже.

Элена рассказала о соображениях (похоже, верных), возникших у Марьяхо при просмотре видео с убийством Айши. Поступавшие извне пожелания, как именно истязать девушку, начатые и прерванные пытки…

— Ярум — Касто