горы. Улетело же оно с таким свистом, что пострадало уже прямо от встречных порывов ветра.

— Что ж, теперь серьезно посмотрим у кого здесь «бессмысленная» и глупая цель. За мной, олухи, мы идем убивать этих «Баронов», которые прославились благодаря мне.

* * *

— Скажи честно, каким образом ты это сделал? Как так повысил свои навыки? — Сидя на ветке дерева, точащий свой клинок Санч уставился на Капитана без какой-либо радости в глазах. В них было лишь желание узнать информацию, а также злость…правда вместе же с этим в глазах самого Крифа, который сидел так же на ветке совсем недалеко, была уже пустота, — Как ты почти вровень сражался с этим парнем? Он недавно посильнее тебя был.

— Не знаю…может дело в том, что мы оба поняли одну истину? Как бы не было больно от ударов, нужно все равно подставляться под них, чтобы нанести смертельный удар по противнику… — А в то же время, когда Криф заговорил своим весьма расстроенным тоном, находящиеся с ними на ветках пираты уставились практически пустыми взглядами на свои руки.

Каждый из них сейчас был подавлен смертями. Более десятка людей погибло за одну ночь, из-за чего у кого-то проявлялся гнев, а у кого-то…чувство беспомощности. А вместе с мыслями о том, что обычные драки, о которых они мечтали, переросли в бойню, заставили задуматься и о собственной слабости. После слов Крифа каждый попросту задумался о том, что танчить удары они не смогут.

А соответственно и наслаждаться драками с особо сильными противниками.

Единственная, кто была более-менее спокойной, это сидящая вовсе на соседнем дереве Малесия, которая смотрела сейчас на свои подрагивающие руки.

— …И все же, победить мы навряд ли сможем? — Задала она же вскоре вопрос, из-за чего к ней сразу устремились взгляды всех пиратов, — Победить, чтобы свалить или добыть хоть какой-то препарат, который мог бы ослабить последствие чумы. Я уже как несколько дней не могу нормально сражаться из-за того, что чувствую слабость в руках…я даже не чувствую, что они у меня дрожат. Они сами это делают.

— …Знаешь, будешь много об этом думать, загонишь себя мыслями в депрессию.

— Уже.

— Ну вот…не загонялся, это не важно. Мы победим. Если не сможете сражаться вы, все еще буду держаться я. И как сегодня я отбивался ради всех вас от монстров Фейна, так я и продолжу драться до конца. Ведь знаете в чем проблема? Вы все думаете, что у меня перед Хатиманом слабость, а против Фейна сражаться не удобно из-за того, что он создает много монстров. Но вместо того, чтобы продолжать думать, что у кого-то над тобой преимущество, просто придумай, как сражаться с таким противником, используя максимум сил. Это правило, которое нужно выучить, если тебе нравиться драться. В этом мире нет противника, перед которым у тебя есть слабость, просто ты недостаточно хорошо думаешь, чтобы понять, как победить.

— Я бы поспорил, — Сухо ответил ему Санч, от чего глаз Крифа сразу же дернулся.

— А если недостает ума, чтобы придумать нужный способ, то можно просто ослабить самого противника. Например, как можно хоть немного ослабить Хатимана? Правильно…лишить его мечей, которые усиливают его стиль ветра. Поможешь, Малесия?

— …Если вы не скинете все на меня, то сделаю всё, что смогу.

— Конечно. Теперь мы всегда будем оказывать поддержку друг другу, ты же член моей команды…да и ты вроде как говорила, что ищешь сильного противника?

— Для славы…еще с давних времен члены моего клана ищут людей, на которых можно было бы поднять наше имя, — Криф сразу с интересом заморгал, и положил голову на руку.

— А расскажешь, что за клан?

Глава 110

— Учитывая личности Фейна и Крифа, я бы больше предположил, что в скором сражении наиболее опасным человеком будет именно Фейн. Все, что нужно будет делать с Крифом, так это внимательно следить за его передвижениями, поскольку нападет он лишь при идеальном шансе. Если Фейн будет чаще нападать именно на Крифа, вероятнее всего, он вовсе большую часть времени не будет вступать в бой.

Лежа на берегу озера, и смотря на проплывающие в небе облака, Ваттер негромко размышлял о предстоящем событии, пока сидящие рядом с ним Бароны внимательно его слушали. Кто-то из них смотрел на самого Ваттера, дабы сильнее преисполниться его советами, а кто-то наблюдал за Оскаром, который собирал растения вокруг озера. Объединяло всех то, что буквально каждый человек на его слова обращал внимание. Говорил он не просто очевидные вещи:

— Вероятнее всего в скором времени появятся более сильные монстры. Они не только будут хорошо понимать, как мы сражаемся, но и сами будут сильнее обычного. Если Фейну это под силу, он со своими силами сможет создать столько существ, что поле боя вовсе нельзя будет контролировать, поэтому лучше не тратить на них время, даже если их можно убить с помощью десятка ударов. Ни одно сильное существо не достойно того, что на него тратили время, их нужно либо изолировать от боя, либо, если это труднодосягаемые комки шерсти, нужно самому выбрать поле боя, где их не будет. Единственное, это доступно только тем мастодонтам, которые будут оказывать больше всего влияние в предстоящем бою, но не нам.

— Я мог бы помочь избавиться от комков шерсти, — Однако вскоре раздался голос, который перевел на себя все внимание. Это был Кумабити, который держал в пространстве веточку, — Мне пришлось во время недавней стычки приложить много сил, чтобы подумать, как своими силами я могу помочь. Я создал новую технику, — И сразу же на секунду над его рукой образовался прозрачный шар. Область, диаметром в метр, в центре которой палочка и находилась, — Если они будут попадаться в ловушку, то легко выйдут из строя.

— Это выглядит так смешно, — Но в конце концов, спокойную атмосферу нарушил тот, кто привык все нарушать. Хатиман, сидящий с ногами в воде, и смотрящий на всю шушеру невыразительным взглядом, — Один приперся на остров, желая помешать мне в битве, а теперь и вы хотите мне ее запороть, — Правда слова не разозлили людей, а заставили их замереть.

Правда сразу, как только люди заморгали, многие из них показали совершенно странные взгляды.

— Тебе не нужна помощь? Мы собирались оказать такую же поддержку, как Крифу оказывают его команда. Или как Фейну его монстры. Хочешь сказать, что один будешь драться против всех? — Лишь тихонько выгнув бровь, с ним заговорил Ваттер. По одному тону было понятно, что в победу одного против всех, он верил не