Кремлевская Зона казалась вымершей, однако детектор движения показал, что в Хрустальном переулке кто-то бегает – достаточно далеко, чтобы пока не волноваться. Жить можно, решил он, не хуже и не лучше, чем в Чернобыльской Зоне, несколько своеобразно, но не смертельно. В душе у него появилась пугающая легкость. Он подумал, что, если бы не приказ вернуться, он бы тут же перебежал Красную площадь и попал бы в Кремль. Всего-то делов. А там, думал он, я бы им всем показал. Правда, кому всем, он еще не понял. Ну, большеголовым «жабакам», что ли? Кому еще? Больше он никого не видел: ни «механоидов», ни знаменитых «протеиновых матриксов». Последние, предположительно, отличались тем, что в определенных ситуациях становились, как «жабаки», невидимками. Информация была более чем секретная и предоставлялась только таким сталкерам, как Костя.

Голова «нитридо-платиноид» начала течь. Металл размягчился в Костиных руках. Не долго думая, он сбросил ее из окна второго этажа Гостиного двора. Ищи теперь, злорадно подумал он и посмотрел на часы: было шесть тридцать восемь утра. Пора было уносить ноги.

Выродки появились неожиданно. Они крались вдоль стены, высматривая человека. Стайный инстинкт руководил ими. Они были всего лишь загонщиками дичи. Костя был дичью. Странные догадки родились в его голове: «Мясо! Они жаждут мяса!» Хорошо, что «титан» не сплоховал, сделал его незаметным на фоне колонн Гостиного двора, и, когда выродки вышли на Ильинку и опасливо стали коситься в сторону Кремля, Костя дам по ним очередь, сметая первые три-четыре ряда, как траву. Было ли ему их жалко? Нет, совсем не жалко, ведь это были выродки – тараканы Кремлевской Зоны. А кто жалеет тараканов? Только выродки. Странный силлогизм подумал он, едва удерживая тяжеленный ГШК-6 и покрепче упираясь пятками в землю. По крыльцу весело запрыгали крохотные золотистые гильзы.

Те, кто был левее, ближе к стене Гостиного двора, успели среагировать, но их звездочки с «оранжевой мачмалой» все равно не долетели до цели, зато вспыхнувшее пламя, окаймленное копотью, спасло некоторым жизнь. Правда, ненадолго.

Костя спрыгнул с крыльца и целую секунду не видел нападавших. А когда обежал крыльцо и выскочил им навстречу, они в растерянности метались поодаль. Было их так много, что, если бы не гатлинг ГШК-6 типа «сармат», у Кости не было никаких шансов, даже если бы он стрелял очередями из двух дробовиков марки АА-24.

«Тра-та-та-та-та…тра-та-та-та-та…» Гатлинг ГШК-6 наискосок прорубил в толпе выродков целую просеку и оставил отметины на колоннах и стенах Гостиного двора. Должно быть, выродки сбежались со всей округи, подумал Костя, с упоением видя, как они ложатся ровными рядами, словно домино. Его не пугала даже «оранжевая мачмала». Он уже понял, как она действует – парализует человека, а потом его съедают заживо или тащат в Зону к хозяевам. А кто хозяева? Это еще предстояло выяснить. Пара пазлов легла в его общую картину. Выродки были мусорщиками Зоны, но именно за это она их и привечала.

Он поймал себя на том, что в упоении кричит:

– Тра-та-та-та-та…тра-та-та-та-та…

Его крик, завывание движка ГШК-6 и звон сыпавшихся гильз слились в один бесконечно долгий звук победы. Врагов было столько, что они устилали Хрустальный переулок вплоть до храма Варвары. А когда он окончательно уверовал в свою силу и, словно рок, пошел навстречу врагам, укладывая их направо и налево, как тяжелые снопы пшеницы, и враги наконец испугались и побежали, в тот самый упоительный момент, когда он считал, что дело сделано, а он великий и непобедимый сталкер, быть может, даже черный сталкер, – кончилась лента.

«Щелк! Щелк!» – Костя безрезультатно нажал на гашетку, ствол еще вращался с характерным звуком, но гильзы не сыпались и выстрелов не было. Тогда он развернулся и побежал в другую сторону – тем более, что «анцитаур» и «титан» вовсю подавали сигналы тревоги.

Его единственный путь лежал в Ветошный переулок. Надо было бы, конечно, бросить тяжеленный гатлинг ГШК-6 типа «сармат», но, во-первых, Косте было жаль расставаться с такой серьезной машиной, а во-вторых, он просто не успевал скинуть ее с плеча, потому что выродки опомнились и бросились за ним следом. Спасением было спрятаться в ГУМе или затеряться в лавчонках по правую сторону улицы, чтобы перезарядить пулемет и вообще прийти в себя, отдышаться, собраться с мыслями и понять наконец, что происходит, потому что «анцитаур» и «титан» трезвонили во всю ивановскую, хотя реальной опасности Костя не видел. В тот момент, когда он думал, что не все так плохо, что автоматика «титана» просто испортилась, что «анцитаур» зря паникует, что еще можно вернуться к своим и раз и навсегда покончить с этими приключениями, – погасло солнце и наступила ночь.

Это произошло настолько неожиданно, что Костя испугался. Хорошо хоть, что он интуитивно успел нырнуть в ГУМ, который был привычен, словно домашние тапочки. Костя знал его как пять своих пальцев – его истертые ступени и плиты, его бесконечные переходы и закоулки, его фонтаны с золотыми рыбками напротив кафетерия «Черный сталкер», куда Костя регулярно заскакивал во время редакционных поездок по Москве. Любил он это местечко не только потому, что на стенах красовались фото всех известных сталкеров, в том числе и Реда Бараско, а потому, что там можно было встретить бывалого человека и поболтать с ним об аномалиях, отвести душу. Тосковал Костя по Чернобыльской Зоне и мечтал снова попасть в нее. В ГУМе можно было прятаться хоть до всемирного потопа, который, впрочем, не заставил себя долго ждать.

Завыл ветер, все вокруг затряслось, и градом полетели выбитые стекла и куски крыш и лепнины. Но, прежде чем нырнуть в ГУМ, Костя взглянул на небо: оно стало багровым. Тучи клубились, словно их основательно перемешивали сверху огромной метлой. Там, в космосе, происходила странная круговерть, похожая на столкновение миров. Было такое ощущение, словно Костя стоит на дне моря, а над ним бушует ураган. Белое кольцо пропало. Мрак прорезали молнии, и ежесекундно, как артиллерийская канонада, гремел гром. Должно быть, в вышине происходило сражение между земными спутниками и Зоной. Костю что-то ударило в ногу, а затем в поясницу. Он предпочел спрятаться в том месте, где был маленький, уютный магазин соков, – нырнул в него, как в омут, и даже залез под стойку, стоя с другой стороны которой часто пил молочные коктейли и джин-тоник.

Снаружи грохотало и рушилось, словно начался обстрел Кремля и Красной площади. Ежесекундно что-то падало с протяжным звуком, разбивалось или металось по коридорам ГУМа. Потом стеклянная дверь в магазинчик разлетелась вдребезги и потоки воды хлынули внутрь. Когда вода поднялась до щиколоток, Костя полез на стойку. Не то чтобы он боялся промокнуть: в экзокомбезе «титан» этого не могло произойти по определению, просто находиться воде было не очень приятно. Потом хлынуло так, словно прорвало плотину, и Костя понял, что пора покидать убежище. По колено в воде он выбрался из магазинчика. В багровом свете молний, прорезающих темноту, он увидел лестницу, ведущую на второй этаж. «Титан» включил подсветку, и Косте стало удобнее ориентироваться. Его едва не сбил с ног упавший манекен, который он вначале принял за чей-то труп. Затем на него в потоке воды вынесло бесчисленное количество сумок, чемоданов, а один из них, похожий на прабабушкин сундук, едва не унес с собой вниз. Он долго с ним боролся, как с живым, едва не потеряв пулеметную ленту. А когда все же попал на галерею, понял, в чем дело – купола над ГУМом не было. В нем зияли дыры размером со слона, и везде валялся град величиной с детскую голову. Одна из таких градин все-таки заехала ему по плечу и, если бы не «титан», сломала бы кости. Костя не стал искушать судьбу, а по старой памяти нашел автомобильный салон, влез в серебристый «роллс-ройс» вместе с гатлингом ГШК-6 типа «сармат» и упал поперек широких сидений, пахнущих натуральной кожей.