Росс мог бы посоветовать махнуть рукой на Билли, что бы тот ни замышлял, но это означало открыто поощрять контрабанду, подорвать авторитет лесника и его помощников.

— Оставим его в покое на несколько дней, — примирительно сказал Росс. — Подождем, пока я не стану мировым судьей. Мне не хочется взваливать свои заботы на сэра Джона.

— Да, понимаю. — Трегарн кивнул в знак согласия, — Значит, вы придете завтра, милорд? Есть одно поле, на котором проклятые голуби растерзали верхушки свеклы. Я уже чую пирог, фаршированный голубятиной.

Росс почувствовал, что этот разговор унял его гнев и бурные желания. Надо позаботиться о Билли. Он что-нибудь придумает. Направляясь к библиотеке. Росс встретил Мег в дверях, которые вели к задней лестнице.

— Миссис Халгейт. — Росс почувствовал незнакомое ощущение в мышцах лица. Захотелось улыбнуться, хотя он не понимал, зачем любезничать с этой несносной женщиной.

— Милорд? — настороженно произнесла Мег.

— Я пришел к выводу, что вряд ли найду применение двум платьям, шубке и женскому нижнему белью. Думаю, вам лучше оставить все это себе.

Мег уже собралась сказать что-то, но промолчала и только пристально смотрела на него.

— Мег Халгейт, вы ведь не собираетесь уходить прямо сейчас, правда?

Тут Росс улыбнулся и побежал вверх по лестнице, перескакивая сразу через две ступени.

— Вот черт! — Росс добрался до площадки между этажами, но вдруг приступ резкой боли в ноге остановил его. Мег этого не видела. Он преодолел еще две ступени, сел у следующего пролета, поморщился от боли и вытянул ногу. Очень неосторожный поступок, однако, пребывая в хорошем настроении, он вел себя как двенадцатилетний юнец. А это смешно. Имение и его проблемы никуда не исчезли. Например, Билли такой же хитрец, как всегда. А сейчас ко всем его прегрешениям добавилась контрабанда. К этому следует присовокупить хотя бы один дом, полный жеманных девиц, которые положили глаз на его титул. Да еще Мег.

Мег, с которой он повел себя столь неразумно, пригрозила уйти от него. Столь желанная Мег, которую он должен сделать своей. Росс прислонился к ступеням, прикрыл глаза и задумался о том, почему она гак привлекает его.

Серо-голубыми глазами, темными длинными ресницами. Изгибами тела. Улыбкой, когда ямочка с одной стороны лица становилась глубже, чем с другой. Маленькой родинкой в углу правого глаза. Тем, что она не пасовала перед ним. Вспышками озорного юмора, странным ощущением, будто он пробуждается после долгого кошмарного сна, а она берет его за руку и учит снова видеть и чувствовать.

— Милорд? — раздался голос над его головой.

Росс запрокинул голову, раскрыл глаза и увидел Дамарис, рыжую служанку Мег. Та смотрела на него.

— С вами ничего не случилось, милорд? Я подумала, вы, должно быть, упали, но тут заметила, что вы улыбаетесь. Я могу спуститься вниз по задней лестнице, если…

— Не стоит, Дамарис, со мной все в порядке. — Росс поднялся и отошел в сторону, позволяя служанке пройти. — Я просто задумался.

«И замечтался».

— Миссис Халгейт! Мадам!

Мег захлопала глазами и спохватилась, что стоит в холле и глупо улыбается. Он улыбнулся! Он улыбнулся и пошутил. Перед ней стояла встревоженная Дамарис.

Почему бы и Россу не улыбаться, раз экономка ведет себя так глупо.

— Да, Дамарис, что-то не так?

— Это его светлость… — прошептала служанка, оглядываясь через плечо. — Я застала его на лестнице, он сидел на площадке с закрытыми глазами. Его светлость улыбался во весь рот. А когда я спросила, не случилось ли с ним чего, он ответил, что задумался. Не странное ли место нашел джентльмен для раздумий? Разве для этого кабинет не подходит?

— Думаю, мысли могут прийти в голову джентльмена в любом месте. В отличие от нас, бедных женщин, которые сначала должны выполнять свою работу, а лишь потом думать, и то если найдется свободная минута. Идем, Дамарис, у нас множество дел. — «Только прямо сейчас я, хоть убей, не могу припомнить, что мы должны делать».

Дамарис смотрела на Мег с сомнением:

— Миссис Халгейт, сегодня мы сделали все, что значилось в списке. Если только вы не желаете заняться бельевым шкафом?

В «Справочнике по домоводству» настойчиво утверждалось, сколь важно иметь полный список содержимого бельевого шкафа. В нем должен быть перечислен каждый предмет и описано его состояние. Список миссис Фогерти был составлен почти год назад.

— Нет, эта радость ждет нас завтра.

Мег сначала надо было прочитать соответствующие разделы в справочнике. Бельевые шкафы казались простым делом, но и здесь наверняка имелись свои тонкости, которые нельзя упустить.

— Дамарис, я пойду прогуляться. Сегодня ты свободна.

«Значит, он улыбался еще раз», — подумала Мег, отправляясь к себе за шалью и другой парой обуви.

Если и впредь работать так, все домочадцы скоро начнут улыбаться от радости.

Но почему он улыбался? Мег обошла дом и нашла тропинку, ведущую в сторону моря. Он не обрадовался визиту леди Пеннар и ее дочерей и, видимо, улыбался не по этому поводу. Затем у них вышел глупый разговор. Мужчины не любят, когда им отказывают, особенно по части любовных утех. Джеймс вообще терял терпение, когда она выказывала нежелание, и становился мрачным, когда у нее начинались месячные.

Тропинка привела к старым воротам. Подходящее место, можно прислониться к воротам и поразмыслить. Зачем отказывать Россу, если после этого ей становится не по себе? Она желала его. Знала, как хорошо в его объятиях. Конечно, он большой и несдержанный, зато способен на нежность. К тому же отдает себе отчет в том, что делает. От этой мысли Мег улыбнулась.

Но тогда получится чисто коммерческая сделка. У нее сердце заледенело. Что писал Шекспир? Потеря души в обмен на позор — похоть в действии… А Росс значил для нее больше, чем подобный поворот. Хотя она точно не понимала, что он значит для нее. С Джеймсом Мег ничего подобного не чувствовала, верила, что влюблена в него. Хотя иметь дело с Россом труднее, чем с Джеймсом, она вздрагивала от прилива нежности и желания, томления и похоти. Мег не уступит ему, но сможет ли она общаться с ним на равных? Стоит ли это разбитого сердца? А ведь именно этим все непременно закончится.

Нельзя думать слишком много. Надо проветриться. Встряхнув головой, она толкнула ворота и оказалась на дорожке, по ее сторонам росли высокие травы и дикие цветы. Мег уже видела их, пока ехала сюда, впрочем, довольно смутно. Сейчас можно было остановиться и с удовольствием разглядеть каждый цветок. Ярко-синие колокольчики, примулы, ярко-пурпурные головки малиновок, стебли дикого чеснока с белыми раскачивающимися головками.

Колышущийся листовик распускался, а мягкие листья наперстянки предвещали скорое появление длинных шипов.