Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сейчас же отдай мой телефон.
Я дернула его за руку, и машина резко вильнула в сторону. Все произошло меньше чем за секунду: я увидела, как исчез телефон, потом Марк грубо толкнул меня обратно на сиденье, снова вцепился обеими руками в руль, и мчащийся в противоположном направлении грузовик, отчаянно гудя и едва не задев нас, пролетел мимо.
– Ух ты! Черт побери! Прогулки с тобой – нечто особенное, – воскликнул Марк, который по-прежнему улыбался, может чуть-чуть напряженно, и идеально справлялся с автомобилем.
Я съежилась на сиденье и изо всех сил зажмурилась. Мое тело вяло качнулось вперед, когда машина сбросила скорость и развернулась.
– Яэль! Ты еще здесь?
Мне не удавалось разомкнуть губы, лицо, казалось, застыло, превратилось в мрамор. Марк остановил «порше», и я поняла, что он вышел из машины и открывает мою дверцу.
– Вот все, что от него осталось.
Я перестала жмуриться, и перед моим носом возникли останки телефона. Марк положил их мне на колени, прислонился к «порше», достал из кармана шортов табак и начал скручивать сигарету. Я смотрела на обломки гаджета, который едва не стоил нам жизни, в особенности ему. Поскольку в конечном счете моя жизнь как раз сводилась к этому самому гаджету. К этой штуке. Мир, другие люди больше не существовали, у меня не осталось представления о том, что хорошо, а что плохо, справедливо или несправедливо. Моя жизнь ограничивалась порциями данных, выдаваемых этой штукой, безжизненной, лишенной эмоций. Я стала ракушкой, лишенной содержимого, игнорирующей окружающих. И я едва не убила Марка, чтобы спасти свой телефон, этот iPhone 6, с которым я спала, который, получается, был моим самым драгоценным, да и вообще единственным сокровищем. Я ощутила на своей руке ладонь, обернулась к Марку, который присел на корточки рядом со мной.
– Прости за глупую шутку, она не должна была так закончиться, – извинился он.
Нет, все не должно было так закончиться, и в этом нет его вины. Я не должна была отнимать телефон, не должна была утрачивать представление о реальности, не должна была вести себя абсолютно иррационально из-за этой штуки, мне нужно было рассмеяться, показать ему язык и пообещать утопить в бассейне в качестве страшной мести.
– Яэль… у тебя что-то болит? Ты испугалась? Успокойся, все позади, с нами ничего не случилось…
Я покачала головой, не отрывая глаз от телефона.
– Если это из-за мобильника, не беспокойся. Объедем все местные городки и найдем тебе такой, как надо, я сам его куплю.
Я задрожала всем телом, как если бы только что выбралась из ванны с ледяной водой. Сердце колотилось. Меня накрыла неконтролируемая всепоглощающая ярость, мне нужно было вырваться на открытое пространство, я резко оттолкнула Марка и вышла из машины. Я вышагивала взад-вперед по обочине, сжимая обломки мобильника в руке, разбитое стекло экрана порезало мне руку, а я и не заметила. Даже мое тело как будто утратило чувствительность. Я резко остановилась и разжала ладонь. Остатки зависимости заставили меня вытащить и сунуть в карман изломанную сим-карту, но я изо всех сил отшвырнула обломки как можно дальше на дорогу и вцепилась зубами в кулак, чтобы не завопить. Промчался грузовик, раздавил мой телефон, и его осколки разлетелись в разные стороны.
– Отойди в сторону, – приказал Марк, отодвигая меня с проезжей части. – Веди себя разумно.
Он потянул меня за плечи и развернул лицом к себе, а меня продолжало трясти, и я стояла опустив голову. Наконец я подняла глаза, и он заглянул в них; на его лице не было ни враждебности, ни неодобрения.
– Прости, прости, прости… – безостановочно повторяла я.
И тут по моим щекам покатились слезы.
– Давай, поплачь как следует, сбрось весь этот груз.
Он прижал меня к себе, и я смогла выплакаться вволю, вцепившись пальцами в его рубашку. Я избавлялась неизвестно от чего, но явственно осознавала, что с меня сваливается какая-то тяжесть. Все это продолжалось и продолжалось, и Марк не пытался отодвинуть меня. А потом, когда прошло бесконечно долгое время, перерывы между всхлипами увеличились.
– Спасибо за хорошую порцию адреналина, я в нем нуждался, – прошептал Марк.
Я отпустила его рубашку, отодвинулась, он улыбнулся мне и провел ладонью по моим щекам, чтобы вытереть слезы.
– Поехали?
Я кивнула, говорить я все еще не могла.
– Я хотел провести день в Л’Иль-сюр-ла-Сорг. Но если предпочитаешь вернуться домой, скажи.
– Поехали, – ответила я охрипшим голосом.
– Уже едем.
Яне знаю, сколько заняла у нас поездка в Л’Иль-сюр-ла-Сорг, поскольку теперь мне негде было узнать, который час. Я следила сквозь стекло за дорогой и молчала, вдыхая запахи машинного масла и кожи. Из-за низкой посадки «порше» мне казалось, будто я нахожусь на уровне земли. Марк знал, где припарковаться. Он остановился на стоянке сразу за центром города. Я покорно последовала за ним, ни о чем не спрашивая и ничего не говоря, без единой жалобы перенося изнурительную жару. Он словно бы забыл о случившемся. А я все еще была ошеломлена собственным поведением и той Яэль, которую только что открыла в себе. Во что я превратилась? В холодную женщину с иррациональным поведением, готовую все сокрушить из-за какого-то телефона, и лишь для того, чтобы отправить шефу сообщение по электронной почте. Меня терзал возникший задним числом ужас из-за того, что по моей вине могло произойти с нами, и особенно с Марком. Я хотела лишь одного: забиться в какую-нибудь нору и пусть обо мне забудут.
– Для начала закажем кофе и круассаны! – весело объявил он.
Как он может так себя вести со мной после того, что я сделала? Он устроился на террасе первого попавшегося кафе и сделал заказ, скручивая себе сигарету. Нам быстро все принесли, и я отодвинула тарелку с круассаном. Есть не хотелось.
– Я приезжаю сюда раз в год, – сообщил он, с аппетитом вгрызаясь в круассан. – Кстати, как раз в эти дни…
– Да?
– Напомни, Яэль, это действительно ты всегда проводила отпуск в здешних краях? – подколол он. – Здесь же охотничьи угодья антикваров! А сейчас проходит международная ярмарка.
– Действительно… но если ты бываешь здесь каждый год, почему тебе ни разу не пришло в голову заехать в «Птит Флёр»?
– Как ты могла задать такой вопрос?
– Прости.
– Да хватит уже извиняться, дуреха. Имеешь полное право спрашивать! Знаю, ты мне не поверишь… но я всегда о вас помнил.
– Давай больше не будем об этом, Марк, прошу тебя.
– А ведь придется. Ладно, не сейчас.
В его взгляде я прочла желание подвести окончательную черту под прошлым. Я бы хотела убедить его, что безоговорочно верю ему, но мне не понять и не принять его гробовое молчание после возвращения в Париж.